составлял списки. Понимаешь?
Полина кивнула.
– Это первый этап. – Бетси выставила большой палец с вишневым ногтем. – Второй этап – перевод. Ты переводишь каждый документ на английский, сохраняешь как отдельный файл. Я думаю, оптимальный принцип систематизации будет географически-временной. Ты понимаешь?
– Дела, относящиеся к одному региону, будут располагаться в хронологическом порядке.
– Именно. – Кляйн улыбнулась. – Молодец. А что, телефон тебе не поставили?
– Телефон? Зачем – у меня есть. – Полина кивнула на мобильник.
Кляйн недовольно пожала плечами, открыла дверь.
– Миссис Кляйн… – позвала Полина.
– Бетси, – перебила та ее. – Зови меня Бетси.
– Бетси… – смутясь, произнесла Полина. – А что с другими делами мне делать?
– С какими? – редакторша удивленно подняла брови.
– Вы сказали, что я сначала должна найти все дела, связанные с Холокостом.
– Ну да, все дела, связанные с геноцидом евреев.
– А что мне с остальными делать? Которые не евреи.
– Нас они не интересуют. Пойдем, я тебе вазу дам, а то цветы завянут.
Полина раскрыла первую папку.
«Хорунжий Арсений Гаврилович, бывший кулак, 1905 года рождения, за особые заслуги перед немецкими оккупационными властями был назначен начальником Луговской полиции. Проводил облавы и аресты, принимал участие в обысках. Участвовал в карательных рейдах против партизан, собственноручно расстреливал и вешал коммунистов и неблагонадежных».
Полина перевернула несколько листов, ксерокопии были серыми, неразборчивыми. Машинописный шрифт, печати и штампы, записи от руки, некоторые с изящными петлями и завитушками, словно образцы каллиграфического искусства. «Инок Пафнутий руку приложил», – пробормотала она, усмехнувшись. Ей всегда хотелось научиться писать вот такой текучей русской вязью.
«… велел доставить арестованных в полицию Нижней Дувановки. Бывший односельчанин, их друг детства Наконечный, оказался предателем. По его приказу каратели арестовали коммунистов и расстреляли на льду у реки села Нижняя Дуванка. Это случилось незадолго до освобождения села войсками Красной армии в январе 1943 года.
Из показаний А. В. Свистунова».
Полина наугад вытащила лист из середины.
«… мы не знали, куда их отправляют. Моего брата, Глущенко Ивана, Хорунжий застрелил сам. Полицаи, Солод и Наконечный угнали корову и подожгли хлев. Когда мой дед, Глущенко Сидор, пытался потушить огонь, Наконечный ударил его вилами и убил».
Другой лист был ксероксом газетной статьи.
«Обеспечивая «новый порядок», полицаи на стенах домов, на столбах, на всех видимых местах наклеили объявления, призывающие всех евреев, коммунистов и комсомольцев явиться для регистрации в районную комендатуру. Весь домашний скот, имевшийся в личном хозяйстве, был взят на учет в сельской управе.
В селе был введен комендантский