Семенович поднял меня за бедра, и я ощутила, как головка упирается между складок. А затем он одним резким движением насадил меня на себя, уверенно и бескомпромиссно. Комнату оглушили два пронзительных стона.
Я упала на мужчину, содрогаясь, с губ мои неосмотрительно слетело:
– Чее-е-ерт, такой большой!
– Пятнадцать парней, говоришь? – теплая ладонь легла мне на волосы, заботливо погладив. Губы уткнулись в висок, успокаивая. – Ты такая узкая, что я вообще не уверен, что у тебя был хотя бы один парень. Зачем было врать, Аль? Я бы тогда не стал.
Я подняла на него стеклянные глаза и сделала вид, словно не испытаю той странной томительной боли между ног.
– А может, я хотела, – дрожащим голосом прошептала я. – Чтобы стал.
Он нервно вдохнул, будто затянулся сигаретой, а затем прохрипел:
– Если бы я знал раньше… – я не знала, что именно он имел в виду, и не успела переспросить, потому что спустя минуту мужчина качнул головой, сбивая наваждение. – В любом случае, так было нельзя, понимаешь? И вообще, я ведь мог…
Я не хотела больше слушать пустых слов, они были ни к чему. Аккуратно и боязно накрыв ладошками его щеки, я нежно поцеловала его в губы, проведя языком по их контуру. Член внутри меня вздрогнул, а его хозяин мучительно застонал.
– А-а-аль, – со странным предупреждением шепнул он, сжимая мои ягодицы так, что завтра точно останутся следы. Его метки.
– Мне уже не больно, – призналась я, потому что все неприятные чувства отошли на задний план, уступая место безумному желанию, похожему на пьяное наваждение. Только теперь я была трезвая, как стеклышко.
И тогда он медленно приподнял меня вверх, после чего так же медленно опуская. В этот раз Виктор Семенович не спрашивал, не доверял моим словам, а следил за реакцией. И только когда я несдержанно застонала прямо в его распахнутые губы, ускорил движения. С каждым толчком мужчина словно все больше сходил с ума, теряя контроль над ситуацией. Его движения стали более резкими, оглушая пространство хлопками.
Это было странное чувство… Не испытанное мою ранее… Похожее на бомбу, разрывающуюся внутри тебя на миллиарды частичек безграничного счастья. Или ураган, сносящий на своем пути все живое и неживое, оставляющее только Твоего Мужчину и это безграничное, сумасшедшее наслаждение.
Я содрогалась в его объятиях, когда Виктор Семёнович сделал последний толчок и, вцепившись мне в шею, глухо зарычал:
– Моя маленькая девочка… Моя Аля… Моя!
Обнимая руками и ногами мужчину, я была не в силах оторваться от его тела, которое так меня и манило. Наши галактики все еще были соединены, и эта странная связь нравилась мне до чертиков. Будто идеально подходящие друг к другу частички пазла.
Виктор Семенович практически мгновенно закутал меня в толстый теплый плед, отрезая возможность движений еще больше. В какой-то момент я вдруг решила, что это был его коварный план: не дать мне пересесть на место рядом с собой. Эта мысль вызывала