Он посмотрел сначала на ее облачение – как на нечто грязное и непристойное, а затем на Теллу – как на помешанную.
– Будь осторожнее, не разбрасывайся словами.
– Отчего же? Ты ревнуешь и боишься, что кто-то еще, помимо смотрительницы, действительно может мне поверить? Или твоя нервозность объясняется тем, что наследник Элантины – жених, которого ты мне придумал, – кровожадный злодей, способный убить меня за то, что я утверждаю, будто мы помолвлены?
Не дав Данте возможности ответить, Телла поспешно ринулась мимо него, направляясь к ведущей во дворец дорожке, которая, как она надеялась, все же выведет ее к сестре. Была уже половина двенадцатого, полночь стремительно приближалась. Ей нужно…
– Донателла! – Данте схватил ее за запястье, чтобы удержать. – Скажи мне, что ты не пойдешь на Судьбоносный бал в замке Идиллуайлд.
– Сказав это, я бы солгала.
Данте крепче сжал пальцами ее запястье.
– Откажись от этой затеи! Балы ведь проходят по всему городу – выбери другой!
– А почему не этот? – Телла отстранилась. – Мне нравится танцевать и угощаться лакомствами, и даже ты признал, что выгляжу я довольно эффектно. – Она покружилась, задев лепестками юбки его начищенные до блеска сапоги.
Данте бросил на нее такой уничижительный взгляд, что цветы, только что тянувшиеся к его брюкам, снова превратились в бутоны.
– Замок Идиллуайлд принадлежит наследнику Элантины. Ты хоть понимаешь, что с тобой там случится, если он узнает о твоем утверждении, будто ты его невеста?
– Пока нет, но жажду это выяснить. – Она сверкнула озорной улыбкой.
Шею Данте залила краска досады.
– Наследник Элантины необуздан; он убил всех, кто стоял между ним и троном. Если он хоть на секунду заподозрит в тебе соперницу, то тут же прикончит и тебя тоже.
Телла подавила желание вздрогнуть или съежиться. Умом она понимала, что надевать платье ради привлечения внимания наследника, возможно, было плохой идеей, но раз ее поступок встревожил Данте, значит, не следует считать его ошибкой.
– Разве, придумывая всю эту ложь, ты не желал, чтобы она сбылась?
Воцарилась такая тишина, что слышно было, как по саду пронесся порыв ледяного ветра, заставив Теллу осознать, насколько холодно вдруг сделалось на улице – совсем не по сезону. Впечатление такое, что погода встала на сторону Данте и настоятельно советовала Телле вернуться во дворец Элантины.
– Ты тогда казалась очень жалкой, – наконец сказал Данте. – Вот я и захотел помочь. Однако я был расстроен из-за того, что ты сказала на корабле, поэтому и выбрал худшего человека, которого мог себе представить, не подумав о последствиях.
Извиняться он не стал, лишь нахмурил свои густые брови. В глазах его при этом появилось что-то похожее на искреннее сожаление. Люди слишком легко разбрасываются словом «извините», как будто оно гроша ломаного не стоит, поэтому Телла не склонна была ему верить, но безмолвное раскаяние Данте тронуло ее, возможно, потому, что и