в школу сержантов в Сталинабад (ныне Душанбе). После прохождения школы меня должны были вернуть на одну из застав Хорогского отряда. Но мне не суждено было вновь оказаться на Памире: два года с половиной я прослужил в школе сержантов, а перед возвращением из армии полгода служил в Ташкенте.
Служба проходила успешно. Я был активистом: редактором стенгазеты, комсоргом. Был награждён почётной грамотой Центрального Комитета комсомола Таджикистана, различными значками.
Вряд ли можно утверждать, что три года службы принесли мне большую пользу. Вместо того чтобы учиться, получать образование, расширять кругозор, мне пришлось проводить время в безысходном однообразии и условиях несвободы. Но что делать… Что было, то быльём поросло. Во всяком случае, свой долг перед государством я выполнил и научился ценить свободу.
Демобилизовавшись, я снова оказался в родной Казани. За три года моей службы в нашей семье произошли большие перемены. Самый старший брат – Равиль и следующий за ним брат – Наиль друг за другом отслужили в армии и устроились на работу в Казани. Когда я уходил в армию, они уже начинали строить дом в посёлке Северный. Закончив строительство, Равиль женился. Из деревни, продав дом и хозяйство, переехали в Казань и родители с самым младшим из детей – Муниром (он ещё был школьником). Образ их жизни в городе поначалу был похож на деревенский, они даже корову держали. Теперь, когда вернулся в этот дом и я, мы снова стали большой семьёй. Дом изначально был задуман и построен большим: места всем хватало.
Чем я буду заниматься после армии, я продумал ещё во время службы. В этом вопросе у меня была своя, достойная внимания, особенность. Хотя после окончания седьмого класса мне не пришлось больше учиться на татарском языке, я решил подавать документы на отделение татарского языка и литературы Казанского университета. Поступить на другие специальности для меня было бы легче. А здесь предстояло сдать вступительные экзамены по татарскому языку и литературе (напомню, что в 8–10-х классах я уже не учился в татарской школе). К тому же, конкурс составлял 6–7 человек на одно место. И всё-таки несмотря на это я подал документы на отделение татарской филологии.
Надо заметить, что мой выбор не был никем подсказан. Наоборот, впоследствии, когда я уже стал студентом, мой школьный учитель по математике Шамиль-абый даже отругал меня: «Что ты наделал, ведь ты должен был стать математиком!». Действительно, математика давалась мне легче других предметов.
Но во мне с младых ногтей жил некий национальный, гуманитарный дух. И работая в Курганской области, и во время службы в армии я очень скучал по татарским песням, даже писал стихи (разумеется, на татарском). Тогда-то мне и пришла в голову мысль: я должен изучать татарский язык и литературу. Эта мысль крепла день ото дня, пока я не стал студентом отделения татарского языка и литературы историко-филологического факультета Казанского государственного университета.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен