Когда заканчивали седьмой класс, учитель Шамиль-абый после экзамена по математике даже привлёк меня к проверке письменных работ моих одноклассников: когда класс разошёлся, мы с ним вместе проверили все работы.
Наконец свидетельство об окончании семилетки лежало у меня в кармане. Что теперь делать? В те годы мальчишки вроде меня, как правило, поступали на учёбу в ремесленные училища. Резон был. На протяжении двух лет тебя бесплатно кормят, одевают, дают место в общежитии и обучают ремеслу.
Но я не пошёл по этому пути. Мне в голову взбрела идея, что я должен учиться в техникуме. В те годы в Казани было несколько техникумов. Разузнав, что престижными считались механико-технологический, химико-технологический и авиационный, я рассчитывал поступить в один из них. Однако обстоятельства оказались против меня: по окончании школы мне забыли выдать почётную грамоту за завершение семилетки на одни «пятерки», а без неё в техникум принимали только по результатам вступительных экзаменов. Но разве мыслимое это дело, чтобы мальчик из маленькой татарской деревни, проучившийся семь лет на татарском языке, мог сдать вступительные экзамены на русском языке? Секретаря школы, который должен был выдать мне грамоту, долгое время не было в деревне, а когда я получил грамоту, оказалось, что приём документов в техникум закончился. Впрочем, я всего этого ещё не знал и, прихватив свидетельство о семилетнем образовании, впервые в жизни отправился в Казань.
Из нашей деревни в Казань маршрут был такой: до Арска надо было добираться на лошадях и иногда на попутных грузовиках, затем до Казани на поезде.
Середина лета, самый разгар уборки. В колхозе порядки очень строгие, можно сказать, военный коммунизм. Поэтому из дома меня отправили одного, без провожатого. Адрес мне дали такой: Колхозный рынок, там будет дом с воротами на круглых столбах, в этом доме живёт Зулейха-апа (знакомая родителей, у которой они останавливались, когда приезжали в Казань).
На Колхозном рынке ворот с круглыми столбами оказалось несколько: пришлось долго искать. Наконец, я добрался-таки до похожего по описанию дома. Возле ворот, завернув руки в фартук, стояла симпатичная женщина и с кем-то разговаривала. «Вы не Зулейха-апа?» – обратился я к ней. «Это я, – улыбнулась она. – А ты кто?» – «Я из деревни Кышкар, сын Абдуллазяна», – представился я.
Вот так у мальчишки, которому не исполнилось ещё и четырнадцати лет, началась самостоятельная жизнь. Немного пообвыкнув в городе, я узнал (то ли услышал от кого, то ли прочитал уличное объявление), что в кооперативный техникум ещё принимают заявления. Это был новый техникум, только-только открывшийся после войны, поэтому народ о нём почти не знал, в связи с чем и срок приёма документов был продлён. Как я уже сказал, к тому времени приём в другие техникумы, на которые я рассчитывал, уже закончился.
Отыскав техникум, я с трудом (соответственно моим скромным познаниям в сфере русского языка) написал заявление и стал учащимся Казанского кооперативного техникума.
Это