сбившуюся мантию, сделавшую ее похожей на уродливую каракатицу, и стоящие дыбом волосы, больше подошедшие бы какому-нибудь престарелому умертвию. Бедняжка… как же она таилась, когда бессовестно подслушивала наш разговор! Как портила себе внешность, стараясь поднять волосенки повыше и жертвуя ради нужного эффекта даже жидкой косичкой! А уж как сверкали ее глаза, наспех подведенные нашедшейся в очаге золой… Ведьма! Ну как есть – ведьма, да еще и полоумная, не хуже нас с Алесом!
Кстати, посмотреть на Алеса тоже было приятно: ошарашенно разинутый рот, диковато выпученные глаза, растерянно опущенные руки, из которых чуть не вывалился снятый со стены нож… да уж, смогла юная мэтресса нас удивить. Не зря де Регилль при виде нее забился в путах, как мотылек в паутине, и, окончательно утратив самообладание, безуспешно попытался рухнуть со стола.
– Вы больные! – сообразив, что от фурии, воззрившейся на его обнаженное тело взглядом голодного вурдалака, спасения не будет, заверещал он. – Спасите! Кто-нибудь! Они меня жизни лишают!
– Вы что, ему рот заклеить не могли? – возмущенно обернулась к нам Верия, снова взмахнув ножом. – Он же сейчас всю башню перебудит!
– А-а-а! – послушно перешел на ультразвук заметавшийся на столе графенок. – Темные твари! Уничтожу вас всех! Давить вас надо было еще тогда! Убийцы! Упыри! Будьте вы про…
Опомнившись, я наклонился и аккуратно ткнул дурака рукоятью ножа в висок. А когда потерявший сознание граф заткнулся и обмяк, облегченно перевел дух и негромко пробормотал:
– Хватит с меня проклятий. Не хватало еще, чтобы всякие светлые, начитавшись безвкусных книжек, испортили вам ауры.
Во внезапно наступившей тишине я деловито проверил пульс у потерявшего сознание парня. Убедился, что подопытный не пострадал. Сделал отмашку растерявшемуся от неожиданного спектакля Алесу, чтобы перестал стоять истуканом и занялся уборкой, а затем с упреком обернулся к мнущейся на пороге девчонке:
– Ты зачем влетела без предупреждения? Не могла для начала устроить сцену снаружи, чтобы поменьше шокировать клиента? А если бы у него разрыв сердца случился? Или мозги перемкнуло?
Под моим взглядом девочка смущенно опустила ресницы и поспешно спрятала за спину нож.
– Извини. Мне просто показалось, что это будет уместно… Я не вовремя?
Пришедший в себя Алес не удержался от смешка, а я, напротив, демонстративно посуровел.
– А лицо зачем разрисовала?
Она смутилась еще больше.
– Для большего эффекта. Я там немного поранилась… он же должен был поверить, что мы это всерьез?
Мы?!
Я на мгновение опешил, а Алес, не выдержав, все-таки расхохотался.
– Ну ты даешь! И не жалко было лезвием в руку тыкать ради этого дурака? Иди, в порядок себя приводи, чудо. На тебя же без слез не взглянешь… Кстати, Гираш, ты был прав – она действительно способная.
– Предлагаешь взять ее в банду? – мрачно пошутил я, откладывая нож в сторону.
– А то! У меня, как ее увидел, у