ко мне Роц.
Я же посмотрела на своего дракона. Он смотрел немигающим взглядом вперед. Даже ушами не шевелил. Я заметила только, как изменяется величина его ноздрей. Катастрос прислушивался и принюхивался к тому, что ожидало нас впереди.
– Там мертвые, – сказал Катастрос настолько тихо, чтобы слышала только я.
Я подняла голову и устремила взгляд на тот же поворот. Роц смотрел на меня с немым вопросом, он не слышал того, что сказал мне дракон. Я же достала мечь, это сделали и другие мои люди, а потом и люди Роца. И мы медленно и тихо двинулись вперед. Каждый шаг Катастрос делал осторожно. Цоконье копыт остальных тоже было едва различимо. Я тоже стала прислушиваться, но ничего так и не могла услышать.
Роц, приготовившись к битве, резко пустил свою лошадь галопом и резко выскочил из-за поворота. За ним последовали его люди, и чуть позже все остальные. Мы были готовы встретить врага, но, выйдя на довольно большой пятак, мы застали страшную картину. Лошади и воины лежали мертвыми, некоторые были расчленены. Кто-то из них пытался бежать, но не успел – его догнали и жестоко наказали расчленением его и лошади. Одного из мертвецов в спешке клевал горный орел, который ничуть не смутился при виде нас. Один из солдат рыцаря подъехал к нахальной птице и согнал ее с товарища. По всей видимости, их всех убили еще вчера вечером, поскольку кровь успела запечься под солнцем прямо на камнях, та, что попала на землю, впиталась в грунт.
– Они поплатятся за содеянное, – проговорил Роц.
Тут один из расчлененных застонал. Он был еще жив! Мы с рыцарем и еще несколькими людьми спешились и бегом направились к пострадавшему. У него были отрублены ноги чуть выше колена. Когда с него стянули шлем, то увидели, что губы у него синие, а лицо белое, как снег. Ему уже не помочь. Чудо, что он до сих пор не испустил дух.
– Их… было… слишком… много… – начал человек, с трудом переводя дыхание.
– Тише. Береги силы, – тихо говорил ему Роц.
– Они… пришли… всех перебили… и вернулись… обратно, – продолжал человек и, выпустив вдох, замолчал.
Роц положил ему руку на плечо и склонил голову. Я же выпрямилась и сказала ему:
– Предатель будет жестоко наказан.
– Это командир отряда. Он был моим другом, – тихо ответил мне рыцарь. Слезы навернулись у него на глазах, я это видела. Но он быстро стряхнул их, чтобы никто не заметил. Потом выпрямился и сказал, – Идем. Разгромим их и доведем дело до конца.
Я знаю, как трудно терять друзей. За свое недолгое правление я много видела смертей. Сначала это очень сложно. Боль и чувство вины за то, что я, будучи всемогущей Императрицей, не смогла предотвратить это, не отпускали долгие месяцы. Только потом я поняла, что не в силах изменить некоторые вещи. В том числе и смерть. Как бы я не старалась, но волю рока (или Богов) я точно не могу переделать: у меня нет такой власти.
Недолго мы шли до вражеского лагеря: он оказался в километре от места убийства. Дальше каньон уходил вниз, а на дне мы увидели палатки и костры.