что его окружает и как. Вечные недомытые тарелки в раковине, пакет мусора в коридоре, халат в цветочек – ну и хрен с ними. Одно спасенье – ножки под халатом были еще молодые, пусть и не такие стройные, как у Киры. Герман стиснул зубы и настроил себя сохранять видимость семьи до совершеннолетия дочери.
– А там, может, Люся и сама свалит…
Жизнь превратилась в сплошной мартовский несезон. Родители продолжали отдаляться друг от друга. Мать старела, отец дремал. Только солнышко дочь росла, ничего не подозревая, и согревала их неудачный союз.
ГЛАВА
7.
Сердце
волка
If this world is wearing thin
And ’ou're thinking of escap’
I'll go anywhere with you
Just wrap me up in chains
But if you try to go alone
’on't thin’ I'll understand
Stay, Shakespears sister
За полгода до долгожданного чемодана, с которым Люся отправилась в ссылку, Герман получил шанс услышать голос, живущий в его голове, в самой настоящей реальности. Встреча была приурочена к десятилетию выпуска.
Кира вошла в своей привычной летящей манере, еле касаясь каблучками каменного пола. Стрижка, короче школьной, была ей невероятно к лицу. Двадцатисемилетняя Кира в серых обтягивающих джинсах и легкой кофточке выглядела лет на десять моложе одноклассниц. То есть почти так же, как накануне выпускного. Герман силился не смотреть так уж в упор, но, когда поймал ее улыбку, полную нежности и даже срывающегося смеха, обращенную прицельно на него, все старания пошли насмарку. Красотка без лишних вступлений прямиком подошла к жертве, обняла и легонько чмокнула в щеку. Это был удар ниже…
«Всё… – думал он, – это предел, я не могу это контролировать. Она такая же, совсем не изменилась, а ведь прошло столько лет. Она так пахнет, так смотрит на меня. О нет, она запустила ногти мне в волосы. Нет, нет, она шепчет мне на ухо, чтобы я не умирал. Она прикасается губами так, что это совершенно невозможно вынести».
Потом было такси, где он бессовестно к ней приставал. Голова от неожиданной прыти Германа побежала, но не забыла попросить водителя остановиться дальше обычного, на углу соседнего дома. Расчет был точным. В двадцати шагах от угла ее уже давно дожидался Марк. Пульсирующая Кира вышла из темного салона в не менее темный переулок, чуть пошатываясь, сняла улыбку с пылающего лица и с чувством выполненной миссии поспешила к мужу.
Вскоре Герман узнал, что у его Киры есть какой-то служебный ухажер. И не просто узнал, а прямо-таки был ошарашен заявлением:
– Спаси меня от него, забери меня, переключи, я больше не могу это выносить. Он же твое собственное слабое подобие. Я задумывала его таким, не имея возможности и ни одного повода, чтобы свалиться тебе как снег на голову со своей любовью, штампом в паспорте и ребенком. Я была так долго одна.
Она писала ему длинные сообщения уже без каких-либо намеков и ужимок.
– Я так хотела видеть тебя каждый день, разговаривать с тобой, сгорать от того, как стремительно всё происходит, что