центральной части еще сохранились деревянные, покрытые лишайником брусья и такая же старая лестница. Отсюда можно было видеть заднюю стену «Школы», ее суровый красно-фиолетовый цвет и готические окна, больше подходящие для церкви. По сторонам, где когда-то располагались уютные домики, разрушенные во время бомбардировок, теперь высились отвратительные многоэтажки, построенные еще в детские годы Джарвиса.
Прогрохотал, не останавливаясь, поезд линии Метрополитен, идущий в Уэмбли-парк. Более медленный состав линии Юбилейная подъехал к платформе. Джарвис подумал, что неплохо было бы написать историю лондонской подземки, слушая при этом музыку поездов. Он сбежал по лестнице и прошел по узкой дорожке, вымощенной плиткой.
Воздух в «Школе Кембридж» был холодным и затхлым. Стрингер пересек вестибюль – просторное помещение с очень высоким потолком и поддельными консольными балками в средневековом стиле. Стены закрывали желтые сосновые панели, на которых были вырезаны имена учениц, хоть в какой-то мере достойных такой чести. Разлапистая массивная железная люстра свисала с потолка на высоте второго этажа. Лестничные пролеты вели на галерею, огороженную балюстрадой из все той же сосны. Деревянные панели, покрывавшие стены, были дурно отделаны и покрыты темными пятнами, что придавало помещению сходство с храмом. Лестничные пролеты имели оформленные под скамьи выступы, располагавшиеся через каждые несколько ступеней. Джарвис опустил свой чемодан на пол вестибюля, открыл его и достал печатную машинку. Ее он отнес в «переходный класс», где оставил на одной из парт, а свою одежду перетащил на второй этаж.
В «Школе Кембридж» никогда не существовало первых классов начальной школы: девочки начинали учиться с третьего. На двери, перед которой стоял теперь молодой хозяин дома, была выведена черная выцветшая римская цифра III. Четвертый класс, обозначенный, соответственно, цифрой IV, находился справа от него, сразу за углом был «Кабинет рукоделия», а в самом конце, за уборными – кабинет директора школы, напротив которого располагалась учительская. Панели из американской сосны, украшавшие здесь стены, теперь потемнели, сделавшись кое-где темно-коричневыми, а кое-где, напротив, приобретя насыщенный шафранный цвет. Пол был покрыт все теми же сосновыми досками, иногда прикрытыми линолеумом. Все это выглядело древним и ветхим. Джарвис вспомнил, что читал или, может быть, слышал от кого-то, что жучки-древоточцы особенно активны в мае. Но, несмотря на то что уже наступил сентябрь, везде виднелись небольшие конусы опилок, похожих на сухой имбирь, причем выглядели они вполне свежими. Когда молодой человек открыл дверь в третий класс, ему на голову посыпалась древесная труха.
Он решил спать здесь, потому что из этой комнаты открывался самый лучший вид на Юбилейную линию, которую не заслонял сад. Джарвис пересек комнату, подошел к окну и выглянул наружу: за деревьями и буйными зарослями ревеня серебряной стрелой мчался на юг поезд. В комнате имелся камин, так же, как в «переходном классе» и вообще