от перевозбуждения закружилась голова, – похожие на Егора, не достойны жизни. Мне кажется, они вообще ничего не достойны, – Марк обессиленно вернулся на свое место.
В классе наступила тишина.
Никто не смог сказать что-то против слова Марка. Даже Ева, которая смотрела на того с диким изумлением. Таня подскочила к Егору и, приобняв его, повела того к двери. Видимо, она решила проводить его к медсестре. Проходя мимо Зильберштейна, она чуть ли не плевком в лицо сказала про таких, как он; цитирую: «Таких, как ты, надо убивать еще в зародыше». Попахивает жестокостью в стиле Валерии Гай Германики, но что поделать, если не все так просто? Впрочем, спешу заверить вас, что обойдется все большим реализмом, нежели как в творениях той леди.
– Держите меня. Сейчас будет море крови, – сделав глубокий вдох, Анна Александровна встала у доски и испепеляющим взглядом посмотрела на Марка. – Это что сейчас было, Зильберштейн?!
– Самозащита, – уверенно заявил немец, хотя понимал, что еще немного, и его голос задрожит как последний осенний листок. То странное чувство его все еще не покинуло, но ультразвук затих.
– О своей самозащите будешь директору рассказывать! Все, с меня хватит. Собирай вещи, будем твоих родителей вызывать, – скомандовала классная руководительница.
Остальное было как в тумане. Даже не помнив, как собрал вещи, Марк послушно шел за Анной Александровной, которая тихонько материла все на свете себе под нос. Одноклассники шокировано провожали парня глазами, пока тот вовсе не скрылся в коридоре. Для школы Зверя произошедшее было нестандартной ситуацией, когда кого-либо вызывают к директору. Пожалуй, это был первый случай, о котором знала Ева. Такого поворота событий она никак не ожидала.
Только уже сидя на стуле перед столом директора, Марк более-менее пришел в себя. Мысли смешались в кашу и напоминали сумбурный поток местоимений и нецензурных существительных.
До матушки Марка так и не удалось дозвониться, поэтому девятиклассника отправили домой; ее собирались вызвать в школу на следующий день. Зильберштейн искренне не понимал, почему учительница на него так взъелась – начал же не он. Тем более, не он перешел на оскорбления членов семьи. Он лишь постоял за себя и расставил все точки над «i». Разве в этом могло быть что-то плохое?
Ученики девятого класса «А» с ненавистью пожирали глазами выходившего из кабинета директора Марка. Ева вместе с Кирой и Владом сидела на первом этаже у входа, и они что-то обсуждали. Судя по недовольным возгласам Берднева, они говорили о сегодняшнем инциденте. Романова внимательно слушала, что ей говорили ребята, будто в мыслях что-то оценивала. Нацепив на скорую руку пальто, даже не застегивая его, он поспешил к Романовой.
– Слушай, Иви, ты не против, если я тебе сегодня позвоню? Надо бы отрепетировать «Демона», – это был единственный разумный предлог, который сумел придумать Марк.
– Хорошо, буду ждать, – любезно улыбнулась девушка и, как ни в чем не бывало, продолжила беседовать с друзьями, лишь изредка