нас, дверь была открыта, я не подумал…
Андрей Егорович подошёл к девушке и снял бейсболку.
Воцарилась тишина, нарушаемая только звуком часового механизма. Саша подумал, что огромное сердце башни бьётся совсем как человеческое. Тик-так, тик-так, тик-так…
– Андрей?
– Да, Цецильхен.
Брюнетка осуждающе покачала головой и вышла. Саша услышал, как стучат по ступенькам её каблуки.
– Ты приехал из-за меня или из-за часов?
– Я приехал из-за тебя, но часы меня тоже интересуют. Последние тридцать лет. Мой интерес к тебе вдвое старше. А ты стоишь передо мной, я вижу твоё молодое лицо и я совсем запутался и не могу рассуждать здраво. Моя логика куда-то испарилась, я увидел твою мать, и тут меня осенило, отдельные факты стали складываться в сумасшедшую мозаику. Может ли быть такое?
Андрей Егорович растерянно умолк.
– Пойдёмте, – Цецилия взяла Андрея Егоровича за руку и повела к двери. Саша шёл за ними с открытым ртом.
***
И вот, они стоят у Золотых фигур Траумбурга. Цецилия коснулась фигуры Короля, и троица величественно тронулась с места, остановившись лицом к лицу с незваными гостями.
– Но они не золотые! – прошептал Саша. – И не позолоченные!
Он осторожно погладил королевскую руку.
– И это даже не металл!
– Вам виднее, ваш дедушка был ювелиром, не так ли? – сказал Андрей Егорович.
Саша нахмурился. Он точно помнил, что не говорил старику о дедушке. Да, «разведка доложила точно», вспомнились ему слова старой патриотической песни.
– Потрясающе! – Андрей Егорович обращался к Цецильхен, – мы, наверное, первые чужаки, увидевшие статуи так близко. И, если присмотреться, митра Архиепископа вовсе не митра, и символы на его одежде – не христианские. А короны Короля и Королевы тоже не короны, да?
– К сожалению, не могу ответить на твой вопрос, – ответила Цецилия, – извини. Я и так показала тебе слишком много. Ты добился своей цели и увидел фигуры. А теперь я провожу вас вниз.
Внезапно старик метнулся к девушке и цепко схватил её.
– Сними ремень, свяжи ее! – прошипел он гиду, с трудом удерживая бьющуюся в его руках Цецильхен. – Давай, это последний шанс! Мы должны всё выяснить! Тут наверняка ещё что-то есть!
Саша вздрогнул. В каком-то сомнамбулическом состоянии он подскочил к Андрею Егоровичу и ударил его в челюсть, тут же взвыв от боли в суставах. Старик тяжело рухнул на пол и затих.
Цецильхен уставилась на неожиданного помощника широко раскрытыми глазами.
– Я позвала вас, и вы услышали!
– Да нет, он просто с ума сошёл, извините меня, я не должен был идти у него на поводу. Теперь меня точно вышибут! Ударить клиента! Клиента!
Цецильхен склонилась над стариком, а Саша остался стоять перед статуями. Он лихорадочно соображал, что теперь делать.
– Клиент всегда прав! – думал он, разглядывая