что-то ты необычно чужда сострадания?
– Угу, – буркнула я и хрустко укусила ноготь.
– Так, Люся, в чем дело? – Дружище смекнул, что за своими показными страданиями упустил важное, тут же перестал прикидываться жертвой тяжких обстоятельств и заговорил нормально, даже напористо: – Я же вижу, ты чем-то крепко загружена!
– Угу.
– Не беси меня, бусинка! – Петрик сбросил плед, которым его укутал заботливый Покровский, как норовистый конь – попону. – Рассказывай!
– Рассказываю. – Я наконец оторвала взгляд от мыса, из-за которого все никак не появлялся катер спасателей, и посмотрела на друга: – Я разглядела его.
– Его – это толстосума? – оживился Петрик.
– Того утопленника? – брякнул Эмма (деликатности – ноль!) и придвинулся к нам поближе.
– Да, утопленника, – поморщившись, согласилась я. – Толстосума в гидрокостюме. Знаете, кто это?
– Даже мне интересно, – признался Покровский, а Эмма с Петриком засопели и заблестели глазами.
– Афанасьев! – выдержав театральную паузу, ответила я.
– Какой Афанасьев? Виктор? – Покровский поднял брови. – Не может быть, он ни разу не аквалангист, ты ошиблась!
Я энергично кивнула – мол, да, тот самый Афанасьев, и тут же помотала головой – мол, нет, не ошиблась, это точно он.
– Наш Афанасьев? У которого весной жена в пруд упала? – спросил Петрик, снова ахнул и закрыл рот руками. – О ужас! Какая трагедия! Все утонули!
– Тот самый Афанасьев? – Эмма не стал ужасаться и громко фыркнул, проявляя обидное недоверие к моим показаниям. – Не может быть, он же вдовец, а про толстосума говорили, что он тут с женой!
Я на секунду задумалась: это было на редкость толковое замечание. Но Петрик вздохнул и покровительственно потрепал моего братца по плечу:
– Эх, молодость! Что ты знаешь о жизни? Жениться заново – дело недолгое, особенно такому состоятельному мужчине, как наш Афанасьев!
– Каким был наш Афанасьев. – Я выделила голосом глагол прошедшего времени, и все замолчали, задумались, закручинились.
Надо сказать, что с владельцем преуспевающей кондитерской фабрики Виктором Афанасьевым наша милая компания познакомилась не так давно и при откровенно печальных обстоятельствах. Жена Афанасьева Ольга утонула в пруду городского парка сразу после того, как посетила очередное заседание клуба «Дорис». Доронина, понятное дело, переполошилась – испугалась, что это происшествие погубит репутацию ее клуба, поскольку выглядело все так, будто сразу после тренинга по обретению счастья клиентка побежала топиться. Но мы с Петриком, Эммой и Караваевым выяснили, что она погибла совершенно случайно, чем реабилитировали и наш клуб, и супруга утопленницы, попавшего под подозрение в убийстве [2]. Это не сделало нас с Афанасьевым друзьями, и все же мы не могли остаться равнодушными к его дальнейшей судьбе. Как говорится, мы в ответе за тех, кого приручили…
– Ах,