пройти коррекцию зрачков?
– Нет, что вы, спасибо, предпочту остаться при своих. Вдруг после пластики потеряется мой исключительный нюх и умение влипать во всякие неприятности? Где я еще найду такую шикарную работу? – дежурно отнекивался я, пожимая ему руку.
– Жаль, жаль…
Генетическая аномалия не стала препятствием для моего появления на свет, хотя врачи определили ее задолго до моего рождения, еще при составлении пренатальной диагностической карты для моих родителей. Но, к радости моего бытия, решили, что небольшое дополнение к кариотипу не приведет к системным отклонениям, как это обычно бывает при синдроме Шмида-Фраккаро, в простонародье говоря – «кошачьего глаза». И, что удивительно, на мой счет они не ошиблись – я обошелся вместо разных неприятных врожденных физических пороков и умственной отсталости просто необычным – светло-чайным, почти оранжевым – цветом глаз и полнофункциональными кошачьими зрачками, что бывает при синдроме «кошачьего глаза» далеко не всегда.
Я поднялся на третий этаж и завернул к себе в отдел, из окон которого открывался вид на стройные ряды одноэтажных жилых модуль-блоков колонии, поделенных на жилые сектора, а над ними едва заметными радужными сполохами мерцала пленка защитного купола. За столами толпились ребята-оперативники, обмениваясь приветствиями и новостями, кто в повседневной форме, как я, кто в тяжелой или облегченной экзоброне, кто просто в футболке и джинсах. Я поприветствовал подчиненных:
– Да начнется новый день, полный оперативных чудес и научных свершений!
– Привет, Чез! – нестройным хором ответили первопроходцы, фыркая в ответ на мои утренние напутствия.
– Доброе утро! – звонко раздалось из-за спины. Вот и моя правая рука во всей красе. Я обернулся – Макс, в полной боевой выкладке.
– Доброе. Куда-то собралась? Выезда сегодня не предвидится, экспедицию готовим.
Боевая валькирия поморщилась, она с удовольствием в поле бы сходила и сама, вместо меня или со мной за компанию.
– Да ну тебя. Расслабляться нельзя, мы же на работе, сам знаешь.
Да, знаю. Но предпочитаю облегченный вариант: большинство выездов не требует ни тяжелого оружия, ни утяжеленной экзоброни, ни расширенного варианта аптечки и прочих примочек, так зачем в офисе затруднять свободу передвижения себе и другим, бряцая амуницией и задевая броней столы? Личный выбор каждого, но я искренне не понимал привычки потеть на работе ради полной готовности к любому чиху. Ладно бы новички, что с них возьмешь, но Макс, без пяти моя преемница. Впрочем, раз ей так хочется…
– Знаю. Я у себя, если что – свистите! – хлопнув ее по армированному наплечнику и присвистнув для примера, я проследовал было к себе в кабинет, но отвлекся на очередное утреннее шоу а-ля «ученый нового типа». Настройка на работу прошла успешно, подумалось мне, потому что из научного отдела, от нас через коридор, доносилось:
– Мохнозадые криворукие гамадрилы! Кто тебя так учил титровать? Что ты там бормочешь? Я? Я еще не свил из извилин