же тебя хватило, Барнс. Пять минут и ты опять в своём репертуаре.
– Я хотела извиниться, потому что так правильно. ― Пояснила я. ― Но на этом всё. Мы не стали приятелями или друзьями. И хорошими соседями, приходящими друг к другу за солью тоже не стали. Для этого нужны как минимум не мы с тобой. Этот вечер абсолютно ничего между нами не изменил. И я хочу, чтобы ты знал, ― сделав лицо максимально твердым, подошла к нему практически вплотную, ― если ты снова начнешь отравлять мою жизнь, я вновь начну отравлять твою. И так будет всегда.
Я задержала на нём свой взгляд лишь на секунду дольше обычного. И это стало моей ошибкой. Нагнав меня у двери, Терренс захлопнул её прямо перед моим носом, а затем практически вплотную прижался ко мне сзади.
– Ты ведь что―то чувствуешь, признайся, Барнс. Не лги хотя бы самой себе.
Я боялась повернуться. Боялась ответить, ляпнув что―то не то. Боялась повести себя как―то не так. И его шепот у уха лишь всё усложнял.
– Тебя тянет ко мне. Я же вижу. ― Продолжал он. ― И знаю, что тот поцелуй что―то для тебя значил.
– Не мели чушь, Хардинг. Ты бесишь меня, как и всегда. ― Прошипела я. И вроде бы даже убедительно.
По крайней мере, мой голос не дрожал.
– Ты бесишься, потому что тебе понравилось, ― заметил он, и я уловила его довольную улыбку.
– Поцелуй, как поцелуй. У меня и лучше бывали.
– Уверена?
– Абсолютно. А теперь проваливай!
Попыталась оттолкнуть его, но сделала лишь хуже. Он резко развернул меня и прижал к двери с такой силой, что я едва не застонала. Вовремя закусила губу. По телу разлилась знакомая теплая волна, которую я не смогла удержать внутри.
– Ты не обманешь меня, Саманта. ― Не сдавался Терренс. ― Потому что я видел, как реагировало твоё тело. Видел каждую его мурашку. Видел, как оно жаждало моих прикосновений. И как желало больше, чем просто поцелуя.
– Тебе показалось, ― я ещё отчаянно сопротивлялась, хотя тело и оставило эти бесполезные попытки. Господи, почему я так на него реагировала? И почему так кружилась голова?
– Я лишь хочу, чтобы ты призналась, что не так уж и сильно меня ненавидишь. ― Вновь зашептал он, а затем, когда я подняла голову, заглянул мне в глаза.
Не знаю, чья именно это была ошибка. Наверное, обоих. Потому что взгляд Терренса переменился так же, как и мой. Его улыбка стала уже не такой игривой. Дыхание участилось. Мне даже показалось, будто бы его пульс стал стучать чаще. Игра воображения это была или нет, но факт оставался фактом ― мы оба что―то почувствовали. И это было ой как нехорошо.
Теплые шоколадного цвета глаза скользнули по моему лицу. Затем по шее и ключице. Ниже. Откровеннее. Я поняла, что практически не дышу. И инстинктивно приоткрыла губы.
Если Терренс и ждал приглашения к действиям, это оказалось именно оно.
Резко впечатав моё тело в дверь, он прижался к моим губам. Его язык по―хозяйски проник в мой рот, и я глухо застонала, не имея ни сил, ни желания сопротивляться.
Что я там говорила про его поцелуй? Бывали и лучше? Слукавила, признаюсь. Потому что что―что,