Взяли по-геройски.
И загорятся вскоре красные лампасы.
Но как мне дальше с этим жить?!
Душа – не лёд, всё так же горяча.
Но это к делу не подшить,
Закон спасает только богача.
«Узреть»
Увидеть солнце каждый может,
А вы попробуйте узреть
То, что сердце подло гложет,
И заставляет по ночам реветь.
В волны с головой не заходя,
Не сыскать сокровища на дне.
Кто не утоп, моря свои пройдя,
Видит ровную гладь на воде.
Хорошая закалка – сложности:
Сгибают, но дух выпрямляешь.
Расширяешь свои возможности,
На бога надеясь, сам не плошаешь.
Увидеть тучи каждый может,
А вы попробуйте узреть
То, что сердце растревожит,
Заведёт и заставит гореть.
«В овечьей шкуре»
В овечьей шкуре волки
Готовят страшный пир.
Глаза умны и зорки.
О, как обманчив мир!
Рогов забавные колечки,
Кудряшки милы и белы.
Заблудшие овечки
Страшней любой беды!
Кто прячется под шубкой?
Жестокий умный зверь,
Опасный не на шутку.
Ты образу не верь!
Овца приходит с целью,
Ведя с собой стада.
А за кудрявой белью
Скрывается беда.
Как только отвернёшься,
Её не миновать.
Хлыстом не отобьёшься
В желании не умирать.
На месте тех побоищ
Лежат десятки шкур.
Овечкам дали помощь,
Не зная целей и натур.
Ушла, насытясь, стая,
Окончен страшный пир.
Не доверяй, овцы не зная.
Не открывай сокрытый мир.
«Мать и мачеха любовь»
Я в любви была как мать —
В щёчки нежно целовала,
Не давала обижать;
Шила, штопала, стирала.
Я лелеяла, купала
В пышной пене перед сном.
Не брала, а отдавала.
Ты был лёгок, невесом.
Знал, что я всегда горою
Встану за и пред тобой.
Ты парил! Само собою,
Став большой величиной.
Приходил домой под утро,
Мало спал и много ел.
Стала я чужой как будто.
Не по сердцу, не у дел.
Меркла я в твоих лучах,
А потом погасла вовсе.
Мелок ты, но рос в плечах.
Оперился! Да и бросил.
Я, по-твоему, не пара
Для тебя, ве-ли-чи-ны.
Так я мачехой и стала,
И мной все увлечены!
Я строга и непослушна,
Иногда приятна лесть.
Мне никто не лезет в душу,
Не хотят на шею