могли забыть о своем прошлом, если их угнетать и не давать изучать историю былых лет. Помню, как меня трясло, пока я слышал, что происходило в соседней комнате. Этот человек, если его вообще можно назвать человеком, устроил целый погром.
Я, в холодном поту и с дрожью по всему телу, сидел с коробками и запрещённым их содержимым. Наличие коробок уже могло вызвать вопросы. Даже пустые коробки могли стать предлогом для обысков. Да, вот так всё сложно. Но они не были пусты. В одних лежали игрушки: фигурки индейцев, ковбоев, рыцарей. В других старые монеты, наверно золотые, и запчасти от сломанных устройств. Где-то были книжки, и даже старые марки с золотистым напылением. Большая часть вещей была ещё из девяностых годов двадцатого века. Всё это богатство я нашел в руинах на пепелище не до конца сгоревшего дома.
Несколько лет назад, возможно год, его сожгли полицаи, они не смогли провести обыск в том доме. Местный житель сопротивлялся, и за это его наказали. Около года прошло с того времени, и оказалось, что туда мало кто ходит. И, несмотря на то, что это территория считалась запрещённой зоной, там не было охраны и ограждений.
Люди стали вымирать, всему виной – нехватка еды, лекарств, нормальных условий жизни. В некоторых районах нашего гетто вообще нет воды, а есть и такие, кто живет под открытым небом. А зимы сейчас пошли холодные. Население начало сокращаться, и постепенно численность полицаев так же стали сокращать. Так было решено по велению государства.
„Этих грязных людишек становится меньше и меньше, на кой чёрт нам содержать такой штат правоохранителей. Следовательно, полицию нужно сокращать!“ – якобы такие разговоры были в высших эшелонах власти. Я общался с безработными изымателями, это несчастные люди. Кто-то из них участвовал в карательных операциях, кто-то нет, а сейчас мы все равны. И для нас, для обычных граждан, они все убийцы. Никто и не пытается сравнивать и что-то выяснять. Не все, а таких не мало, еле-еле сводят концы с концами, с трудом справляясь со своим положением. Некоторые из них кончали с жизнью. Ну, и поделом им, они всё знали, на что идут, они успели побывать в шкуре нелюдей и убийц. Чего нам их жалеть?
Возможно из-за того, что изыматели сократились, я смог найти это добро. Иногда я себя спрашиваю, а стоит ли оно тех рисков? Сижу как дурак, обложившись коробками, и молю Бога, чтоб меня не нашли. Да, вера в Бога уже не та, среди нас много атеистов, они потеряли надежду и веру. Но так не должно быть. Нам нужен лидер!
Благо, коллекционер того дома, всё держал в коробках и пакетах. Это позволило сохраниться части инвентаря. Вот только зачем мне всё это? На кой чёрт я утащил это к себе? Я уверен, у тебя появятся подобного рода вопросы. Но больше тебя будет волновать: „На кой чёрт тебе эти клятые коробки с вещами?“ А ответ прост – Чёрный рынок. Это большие деньги. Это всё прекрасно но, что мне делать сейчас, если изыматель найдет расщелину, скрытую комнату со мной и запрещённые вещи? А если он не один? Уже это не так и важно. Они тут же отправят меня на принудительную имплантацию. Чёрт,