Вера Петрук

Последний исход. Книга четвертая


Скачать книгу

и даже, возможно, попытается с ним подружиться. Поверь, Лин сможет сбежать из Пустоши. Но если так случится, что при побеге он будет убит, то станет проклятым халруджи, потому что умрет несвободным. Он столько сделал для тебя, Сейфуллах. Ты должен отпустить его.

      Иман мог уговорить и глухого, бесчувственного чурбана. Сейфуллах был внимательным, чутким хитрецом, который слишком привязался к своему халруджи. И поэтому позволил себя обмануть.

      – Отпускаю, – наконец произнес он, и Арлинг вздохнул с облегчением. Он боялся, что если бы Сейфуллах заупрямился, иман сделал бы с ним что-нибудь нехорошее. Учитель был похож на натянутую струну, которая могла порваться в любую секунду. С трудом верилось, что еще недавно он лежал без сознания и был похож на труп, обожженный солнцем. Халруджи успел забыть о том, что иман умел удивлять. Учитель мог стоять прямо тогда, когда все вокруг гнулось и стелилось по земле, не выдерживая ударов ураганного ветра жизни.

      – Отпускаю, – повторил Аджухам, – но не прощаюсь. Арлинг, я не прощаюсь с тобой.

      – Все, пора уходить.

      Учитель подтащил Сейфуллаха к веревке и стал обматывать его. Регарди внимательно слушал, как они возятся, стараясь запомнить каждый звук и жест. Он так и не нашел, что сказать им на прощание. У него всегда было плохо со словами.

      Пока иман поднимался с Сейфуллахом на крышу, Аджухам постоянно шептал «не прощаюсь», и каждый раз у Арлинга нехорошо сжималось сердце. Наконец, в комнате наступила тишина. Он остался один.

      Регарди ждал. Курагий по-прежнему крепко прижимал его к себе, но Арлинг уже привык к нему и почти не замечал плена. Труднее было справиться с солнцем. Кожа на лице и руках натянулась и начинала зудеть. Впрочем, ожоги были не так страшны, как слова, которые должен был сказать ему иман. Арлинг был уверен, что учитель вернется, чтобы проститься с ним, и надеялся, что он успеет сделать это раньше, чем в комнату проникнут серкеты.

      Учитель успел.

      – Сейфуллах внизу, ждет меня, – сказал он, присаживаясь рядом.

      Регарди не сомневался, что с иманом Аджухам будет в безопасности. Возможно, в куда большей безопасности, чем с халруджи.

      – Ты умрешь, Лин, – грустно сказал учитель и погладил его по голове.

      – Я знаю.

      – Когда Бертран узнает, что ты мой ученик, тебя станут пытать. Мне придется взять с тебя клятву молчания. Ни серкеты, ни Подобный не должны узнать тайны солукрая. Ты заберешь их с собой.

      – Клянусь.

      – Хорошо, – голос имана был ровным и плоским, словно такыр после ураганного ветра. – Теперь ты свободен. Ты больше не халруджи. Не бойся. Свобода от страха – больше, чем храбрость. Страх – детище слабых. Ведь важно не как ты умер, а как ты жил. А ты жил достойно, Лин.

      – Я помню, учитель. Жизнь одних есть смерть других.

      – И вообще жизнь есть смерть, – продолжил иман, низко склоняясь к нему, словно пытаясь запомнить