местной культуры? Внешнее сходство ничего не значило, они тут все были неуловимо похожи. – Ты можешь быть хоть немного дружелюбнее?
Ксэнар дернул плечом, будто отмахиваясь от вопроса.
– Я не уверена, что мне стоит есть вашу еду, – призналась я.
Агнэ мои слова удивили.
– Почему?
– Ну… – я замялась, не зная, как объяснить свои опасения.
– Мы не так уж сильно отличаемся от людей. Нашей едой ты не отравишься. – Сэнар призадумался и честно уточнил: – Не должна. Таких случаев на моей памяти не было. Ни один человек не умер от нашей пищи. В основном они гибнут по каким-то своим причинам, никак не связанным с нами.
– И часто у вас люди гостят? – спросила я, ухватившись за его слова.
– Чаще, чем ты думаешь. Один, к примеру, уже пятьдесят лет гостит, – со странной улыбкой сообщил болотник. – Беглый каторжник.
– Вы укрываете преступников? – поразилась я.
– Укрываем. – Улыбка Сэнара стала просто запредельной. – На твое счастье…
ГЛАВА
II
. Поселение
К поселению мы вышли на исходе следующего дня… очень длинного и полного неожиданных открытий.
Сэн, который, казалось, готов был говорить сутки напролет, рассказал, что зовутся жители Сумеречных топей на самом деле вовсе не болотники, а эва, и земли их простираются до самых гор Поднебесья, чьи белые от снега вершины купаются в облаках.
По древней легенде, горы эти проткнули небо и омылись его кровью, соединив собой мир земной и мир небесный. Но настанет конец всего, когда земля содрогнется, горы Поднебесья будут уничтожены и раненое небо падет на нас.
А пока этого не произошло, эва добывали из горных недр железо, минералы, драгоценные камни и «кое-что еще, крайне полезное в быту» – как туманно сообщил Сэнар.
Укрытые от всего мира кольцом болот, эва процветали – земли их были плодородны, территории обширны и хорошо защищены от жадных взглядов людских завоевателей.
Пока мы шли сквозь душные топи, отбиваясь от голодной мошкары, налетевшей внезапно и так же внезапно исчезнувшей, продирались сквозь спутанную злую траву, ранившую ноги (меня, как бессмысленный трофей, на своей спине тащил Сэнар, но пяткам моим все равно досталось от острых травинок), и балансировали на кочках, рискуя свалиться в трясину, хвастливым словам эва я верила мало.
Постепенно земля становилась все надежнее, воды – все меньше, а воздух делался суше… вроде даже прохладнее. Болота оставались позади, природа неуловимо менялась, и уже к обеду вместо угрожающих шорохов в кустах слышалось безобидное копошение любопытных лисиц, в листве деревьев шуршали непуганые белки и пели птицы.
Зыбь открывалась мне с другой стороны, заставляя поверить всему, что рассказал Сэнар.
Из странных и опасных мест, где, избежав встречи с нечистью, легко можно было найти свой конец в безжалостной топи, я будто попала в другой мир.
Ели неохотно уступали место менее влаголюбивым деревьям, мох сменяла сочная трава, а вместо