на карусели. Он понимал, что его желание доказать им, что они не правы, убедить в своей невиновности, даже мечты начать новую жизнь – все это были замки на песке. У него не было ничего, кроме прошлого, и никакой другой профессии, кроме профессии шпиона.
Где-то над Южными Альпами свет в салоне потускнел. Рейс прибывал по расписанию. Том посмотрел в иллюминатор и поискал взглядом огни Ниццы. Стюардесса уселась на свое место, пристегнула ремень, быстро глянула в зеркальце и послала Тому ослепительную улыбку. Он кивнул в ответ, кинул в рот две таблетки аспирина и допил остатки воды из бутылки; затем откинулся на спинку кресла. Самолет стал снижаться. Внизу простиралось Средиземное море. Когда они благополучно приземлились, трое пьяных йоркширцев, сидевших за два ряда от Тома, шумно зааплодировали. Багажа у него не было, и к одиннадцати пятнадцати он уже прошел пограничный контроль – по своему собственному паспорту.
Найты ожидали его в зале прибытия. Джимми Маркуэнд сказал, что нужно искать «пару британцев лет шестидесяти с лишним», он «давно прописался в солярии и красит усы», она «маленькая, живенькая, но все время остается в тени мужа».
Описание оказалось практически идеальным. Миновав автоматические двери, Том увидел перед собой апатичного, сильно загорелого англичанина в отглаженных брюках-чиносах и кремовой рубашке. На его плечи был наброшен фисташковый кашемировый джемпер; рукава были завязаны на груди, по всем законам средиземноморской моды. Усы он больше не красил, но у Тома все равно сложилось такое впечатление, словно Билл Найт проводит по крайней мере пятнадцать минут каждый вечер, тщательно расчесывая свои редеющие седые волосы. Он представлял собой прекрасный пример мужчины, который никак не может простить себе собственную старость.
– Том, я полагаю? – звучно спросил Билл. Слишком звучно, подумал Том. И у него было слишком крепкое рукопожатие. Полные губы Билла под усами округлились, словно он пробовал жизнь на вкус, как вино. Том подумал, уж не сказать ли ему: «Я бы предпочел обращение мистер Келл, в любых обстоятельствах», но у него не было сил на подобные игры.
– А вы, должно быть, Барбара. – За спиной Найта (Клэр называла это «поза человека дождя»), слегка ссутулившись, застыла невысокая женщина в очках-половинках. Одним застенчивым взглядом она умудрилась одновременно как бы извиниться за нелепое поведение своего мужа и создать немедленную профессиональную связь между ними, чему Том был очень рад. Он уже понял, что больше всех говорить будет Найт, но что самую полезную и важную информацию предоставит именно Барбара.
– Ваша машина ждет вас снаружи, – сказала она. Найт предложил помочь Тому с сумкой. Том помотал головой. Ему вдруг стало не по себе от мысли, что его мать, будет она жива, была бы сейчас точно такого же возраста, как эта крошечная старушка в небрежной одежде, с неуложенными седыми волосами и мягкими движениями.
– У нее роскошный салон, – заявил Найт, с