Первая: секреты приготовления практически никому не известны. Вторая: использовать такие вещи могут люди только с колдовским уровнем, а их в наше время можно встретить крайне редко.
– Кое-что от бабушки, некоторые моего личного производства, что-то маменька варит.
– Мисс Зельсберг, – в комнату без стука влетел ректор фон Линер, Котэн запоздало исчез, благо ректор его не заметил, все внимание ко мне приковано было, – вы издеваетесь?
– Простите, это вопрос или констатация факта? – Я села, невинно похлопала глазками…
А у ректора глаза золотом пылают, челюсть сжата… Неужели и его болото оплевало?
Лорд фон Линер прикрыл глаза, глубоко вдохнул, выдохнул, взглянул на меня уже обычными янтарными глазами и спокойно поинтересовался:
– Болота в главном коридоре ваших рук дело?
Знает ведь ответ, ладно, притворюсь, что не понимаю, о чем речь.
– Ректор лорд Линер, я решительно не понимаю, о каких болотах идет речь.
Мужчина снова прикрыл глаза, вдохнул, выдохнул, и так же спокойно:
– Мисс Зельсберг, оставьте этот невинный взгляд для юношей. Повторяю вопрос: болота в главном коридоре ваших рук дело?
Ах вот как. Для юношей, значит.
– Неужели вы настолько старый, что невинный девичий взгляд для вас отвратен?
Ректор опешил от такого вопроса.
Может хоть скажет, сколько ему лет. Интересно все-таки, мудрость или хитрость в итоге победит. Потому что пока у нас 2:0 в пользу КэВ (чихоточный порошок засчитан).
– Знаете, мисс Зельсберг, при общении с вами я понял одну вещь… – И задумчиво потер подбородок, а уголки губ подрагивают…
Вот ведь… Знает, что я сейчас полюбопытствую:
– Какую же?
Ректор, не скрывая усмешки, встал надо мной, отчего мне стало неуютно. Взирать на него снизу вверх неудобно, да и ощущение такое, будто тебя сейчас раздавят. Я попыталась встать… И не смогла! Подчинение! Опять!
– Ректор фон Линер!
– Лорд фон Линер, – поправил мужчина. – И следите за тоном, барышня. Вы не со своим сверстником разговариваете, – строго отчитал ректор, присаживаясь на стул.
Хам!
– Я вам не предлагала присесть! И я вам не барышня!
Ректор оскалился в довольной улыбке, налил себе чай из самовара, взял печенье и сидит как у себя дома. Главное, молчит, ничего не говорит. Улыбается только и все. Я тоже молчу. У меня от такой наглости слова закончились. Ладно я, молодая студентка, но он, маг Высшего порядка, лорд, в конце концов. И вообще, ректор он или кто, чтобы сидеть в комнате студентки чаи распивать!
– Ректор лорд Линер, – не выдержала я, наблюдая, как уже вторая печенька отправляется к нему в рот, – не кажется ли вам, что вы даже для ректора слишком много себе позволяете?
Мужчина сделал глоток, прожевал и наигранно-удивленно ответил:
– Я? Что вы, мисс Зельсберг, как вы могли так обо мне подумать? – И чуть ли не смеется.
А мне вот не смешно. Вот прям совсем!
Сижу, двигаться не могу, надо мной открыто насмехаются. Где Котэн Мурмяукович,