сказали, – спросила она, указывая на мистера Фрэнклина, – что он вложил в ваши руки улику?
(«Это мисс Вериндер», – прошептал я за спиной сержанта.)
– Да, этот джентльмен, мисс, – проговорил сержант, внимательно изучая серыми, как вороненая сталь, глазами лицо юной госпожи, – возможно, вложил в наши руки улику.
Она повернулась и попыталась взглянуть в глаза мистера Фрэнклина. Я говорю «попыталась», потому что мисс Рэчел отвернулась еще до того, как встретилась с ним взглядом. В ее сознании, казалось, происходило какое-то странное волнение. Она порозовела, потом снова сделалась бледной. Вместе с бледностью на лице появилось новое выражение, сильно меня озадачившее.
– Ответив на ваш вопрос, мисс, – сказал сержант, – прошу вас ответить и на мой. Здесь на двери смазана краска. Вы случайно не знаете, когда это случилось? И кто это сделал?
Вместо ответа мисс Рэчел продолжала задавать свои собственные вопросы, как будто полицейский не открывал рта или она его не слышала.
– Вы еще один сыщик?
– Сержант Кафф, мисс. Из уголовной полиции.
– Совет юной дамы заслуживает внимания, как вы считаете?
– Рад буду выслушать вас, мисс.
– Исполняйте ваши обязанности, не прибегая к помощи мистера Фрэнклина Блэка!
Мисс Рэчел выпалила эти слова так ядовито, так свирепо, с таким невероятным выражением злобы на мистера Фрэнклина и в голосе, и во взгляде, что, даже зная ее с младенчества, любя и уважая не меньше миледи, я впервые в жизни почувствовал стыд за нее.
Невозмутимый взгляд сержанта Каффа буквально прилип к ее лицу.
– Спасибо, мисс, – сказал он. – Вам что-нибудь известно о пятне? Вы не могли смазать краску сами по неосторожности?
– Я ничего не знаю о пятне.
Ответив, она развернулась и снова ушла, заперев за собой дверь спальни. На этот раз я тоже, как до меня Пенелопа, услышал за дверью бурные рыдания.
Я не решился посмотреть на сержанта и вместо этого взглянул на мистера Фрэнклина, который стоял ко мне ближе всех. Он, похоже, огорчился еще больше моего.
– Я не зря говорил, что беспокоюсь о ней, – сказал он. – Теперь вы сами видите почему.
– Мисс Вериндер, похоже, немного не в себе из-за утраты алмаза, – предположил сержант. – Камень-то ценный. Неудивительно!
То самое оправдание, которое я привел вчера (когда мисс Рэчел забылась в присутствии инспектора Сигрэва), повторил теперь посторонний человек, в отличие от меня совершенно не заинтересованный ее оправдывать! Меня охватил холодный озноб – причины я в тот момент не понял. Теперь-то до меня дошло: уже тогда я, видимо, заподозрил, что в уме сержанта Каффа дело внезапно получило новую (зловещую) окраску – целиком и полностью на основании того, что он разглядел в мисс Рэчел во время их первой встречи.
– Язык юных леди имеет привилегии, – сказал сержант Кафф мистеру Фрэнклину. – Давайте забудем о случившемся и займемся делом. Благодаря вам мы теперь знаем время, когда высохла краска. Далее