меня вдохновляют слова историка Лю Сюя (887–947), который извлек урок историописания из игры в шахматы: «Те, кто участвует в игре, видят менее ясно, чем те, кто наблюдает за ней со стороны».
Многие исторические события Китая и их участники полны противоречий. Конфуций поощрял умеренность во всем и строгую социальную иерархию. Обеспечили ли его идеи стабильность и целостность китайской цивилизации или же они удерживали Китай от движения по пути прогресса? Китайские мыслители горячо спорят об идеях Конфуция на протяжении тысячелетий. Я постараюсь честно изобразить или, по крайней мере, отметить существование разнообразных точек зрения на этот и на другие вопросы. Некоторым читателям это может показаться обличительным или неудобным с политической точки зрения. Но я буду верна исторической правде – настолько, насколько хорошо ее понимаю.
Для транскрипции китайских слов и имен собственных в этой книге я использую пиньинь – официальную систему романизации, за исключением тех случаев, когда принятое раньше написание будет понятнее читателю: Confucius вместо Kǒngzǐ, Sun Yat-sen вместо Sūn Zhōngshān, Chiang Kai-shek вместо Jiǎng Jièshí, the Yangtze and Yellow Rivers вместо Chángjiāng и Huáng Hé, и I Ching для древней книги гаданий Yì Jīng. Китайский – тоновый язык, и модуляции тона, с которым произносятся слова, неразрывно связаны с их значением. Используя пиньинь, я добавляю диакритические ударения, чтобы обозначить четыре тона путунхуа при первом упоминании слова, а также в алфавитном указателе, где вы также найдете китайские иероглифы, обозначающие отдельные имена. Пиньинь – довольно понятный гид по произношению для носителей европейских языков, за исключением нескольких особенностей: Х (как в Xi Jinping) произносится как sh в слове she; С (как в Cáo Cāo) произносится как ts в слове its; Q (как в Qin dynasty) произносится как ch в слове cheese; Zh (как в Zhōu Ēnlái) произносится как j, но язык выгибается почти к нёбу; а Z (как в Zūnyì) похоже на ds в слове adds[6].
Когда КПК пришла к власти в 1949 году, меньше четверти населения умели читать и писать. Для популяризации грамотности были упрощены многие из 10 000 наиболее распространенных иероглифов, включая 2000–3000 тех, что необходимы для основ грамоты. В книге я использую традиционные сложные иероглифы, пока речь идет о событиях до 1949 года, после чего перехожу на упрощенные, кроме тех случаев, когда речь идет о Тайване и Гонконге, где до сих пор используются сложные формы.
Форма диакритических знаков приблизительно соответствует тону в путунхуа – высокий и ровный первый тон, поднимающийся второй и т. д.
Китайские фамилии ставятся перед именами. Ай – это фамилия художника Ай Вэйвэя, а Сыма – фамилия древнего историка Сыма Цяня. Ученые, писатели и императоры обычно получали несколько имен и титулов на протяжении жизни. Во избежание путаницы я стараюсь называть императоров по девизам их правления[7] (император Цяньлун), наложниц императора – словом «госпожа», а писателей – их псевдонимами.
«Китай» и «китайский» в книге преимущественно относятся к Китаю в историческом