уговор! – крикнул вилик, увидев Тарквиния. – Не то пошлю тебя работать на мельницу! – Молоть муку было еще более изматывающим делом, чем жатва, обычно этим занимались провинившиеся. – Хорошо, что ты идешь наверх, – зловеще добавил он.
– Что ты имеешь в виду?
– Стариком интересуется Красс. Одни боги знают почему.
Не успел Тарквиний открыть рот, как надсмотрщик отвернулся и начал выкрикивать приказы.
Какое дело было до Олиния Марку Лицинию Крассу?
Этот несметно богатый аристократ годом ранее разбил Спартака, предводителя восстания рабов, которое чуть не сокрушило Рим. Однако все считали, что эту победу искусно приписал себе Помпей Великий, его главный соперник. Эта ложь позволила Помпею провести триумф, в то время как Красс был вынужден довольствоваться всего лишь пешим парадом. В последующие месяцы разгневанный Красс так и не смог восстановить свое политическое преимущество.
Но недавно ему удалось разделить консульство с Помпеем, и в ознаменование единения эта пара восстановила трибунат, отмененный Суллой. В нем должности могли занимать только плебеи. Трибуны имели право накладывать вето на решения Сената и созывать народные собрания для принятия собственных законов, а потому пользовались в Риме огромной популярностью. Реформа была умным шагом, но Красс воспользовался ею, чтобы вызвать у Сената недовольство Помпеем. Согласно закону, тридцатишестилетний Помпей был слишком молод для того, чтобы занимать пост консула. Кроме того, он еще не был сенатором. Помпей тут же узнал о тактике Красса, и вскоре между ними произошла публичная ссора. Ожидалось, что они будут совместно трудиться на благо республики, однако соперничество консулов стало яростным, как никогда.
Тарквиний вздрогнул.
Причиной интереса Красса могло быть только одно: бронзовая печень. Меч Тарквина. Целий намеревался продать священные предметы человеку, который хотел… нет, отчаянно нуждался в знаках благоволения небес.
Время решало все. Тарквиний хотел перейти на бег, но вдруг услышал кислый голос:
– Опять сачкуешь? – С дерева на Тарквиния смотрел Маврос. Ноги смуглого раба были по-прежнему скованы. В одной руке он держал маленький острый нож для срезания оливок, другой держался за ствол. На спине болталась ивовая корзина. – А хозяин об этом знает?
– Он послал меня охотиться на волков. Велел убить шестерых за три дня. Не хочешь помочь?
При мысли о физической опасности смуглое лицо Мавроса посерело.
Тарквиний сделал вид, что натягивает тетиву и выпускает стрелу.
– Раз так, продолжай собирать оливки!
Вскоре узловатые стволы и сборщики остались внизу. Миновав рощи, Тарквиний обвел взглядом местность, которую он знал и любил. Озеро Вадимон искрилось в солнечном свете, и это зрелище заставило его на мгновение забыть тревогу, вызванную словами Целия и Декстера.
Он сделал глубокий вдох, наслаждаясь ароматом горных трав, сорвал веточку розмарина и сунул в мешок, чтобы использовать позже. Потом он стал разыскивать взглядом волков,