Другого пути нет и не будет. Главное – это победа, победа над красными, победа над захватчиками земли мусульманской.
Он присягал на верность Хакимбеку, положив правую руку на Коран и на хлеб.
А это значит, что он и будет со своим курбаши до конца. К кому Хакимбек примкнет, с кем он будет делить тяжелую военную долю, Рамазану пока было все равно. Он не имел права вмешиваться в решения сильных мира сего.
И о будущем Рамазан старался не думать. Потому что ни в чем не было уверенности. В своих мечтах он видел победу муджахидов, свободную Бухару… Но… Все это было очень далеким и таким несбыточным, словно мираж на горизонте.
Тогда в сознании возникало прошлое.
Это была совсем другая жизнь, жизнь, как сладкий сон – его золотое детство и беззаботные дни, где не было места ужасам большевистского нашествия, войне, крикам и стонам раненых. Родной дом, сад, уроки с любимым учителем… Берега Волги, лодки, рыбаки… Городской сад, где часто по вечерам военный оркестр играл вальс «Амурские волны», музыку его юности. И, конечно же, его первая любовь, так трагически и неожиданно оборвавшаяся.
Да и было ли это все на самом деле или только приснилось, пригрезилось во время одной из тех коротких передышек, которые случаются между боями?
Прошлое кралось за Рамазаном, как тень, следуя за ним через тропы и перевалы. И стоило забыться и отвлечься от суетных, неотложных дел, как оно становилось полным властителем его мыслей и дум. Но воспоминания эти не приносили отдыха измученной душе. Они только ранили ее, как осколки – осколки разбившегося мимолетного счастья…
Холодная ночь проплывала медленно, словно нехотя. Новые звезды восходили над вершинами гор с одной стороны неба, другие исчезали за линией Вахшского хребта с противоположной стороны. До утра было еще далеко. Рамазан не дождался Максуда, который в середине ночи должен был сменить его. Сон все-таки завладел им. Но спал он чутко, настороженно. И мелькали перед ним во сне отрывочные картины его прошлой жизни.
2
Приближаясь к морю, полноводная, широкая Волга растекается на множество мелких речек, словно торопясь влить могучие воды в голубую чашу Каспия. В этой благословенной частичке света когда-то существовал красивый, богатый город Золотой Орды Хаджи-Тархан.
Город назвали по имени одного праведного человека, совершившего хадж к святым местам – в Мекку и Медину, и который за свою благочестивую жизнь получил в подарок эту землю в дельте Волги от хана Золотой Орды, позволившего ему даже не платить подати. Отец говорил, что их родословная начала свой отсчет от одного из сыновей Хаджи-Тархана. На языке народов Золотой Орды слово «тархан» означало «беспошлинную землю».
И святого Хаджи, настоящего имени которого не осталось в истории, тоже в народе стали называть Хаджи-Тархан, так же, как и новое поселение. Вначале это была деревня, но потом она выросла до внушительного по тем временам размера богатого города, через пару столетий ставшим столицей отдельного ханства. Здесь сходились пути, ведущие с Запада на