людей, которые сгорают от желания сообщить мистеру Вульфу, что они о нем думают, а при случае и доказать это на деле. Согласен, что вы не производите впечатления хулиганов, но вас четверо – так что будьте любезны представиться.
– Я адвокат, – заявил Хансен. – Это мои клиенты: мистер Оливер Бафф, мистер Патрик О’Гарро, мистер Вернон Асса.
Конечно, их имена мне ничего не говорили, но у меня, по крайней мере, появилась возможность к ним присмотреться, и, если учесть мои познания в физиогномике, они определенно явились не создавать проблемы нам, а как-то выпутываться из своих. Так что я их впустил, помог им разместить на огромной ореховой вешалке пальто и шляпы, провел в кабинет, усадил в кресла, сам сел за свой письменный стол и обратился к ним со следующими словами:
– Весьма сожалею, джентльмены, но ничего не поделаешь. Раньше одиннадцати мистер Вульф никогда в кабинете не появляется. Конечно, исключения в принципе возможны, но для этого необходимы чрезвычайные обстоятельства. Единственное, что вы можете сейчас сделать, – это изложить все мне и попытаться убедить меня в необходимости немедленно обратиться к Вульфу. Если вам это удастся, я перескажу все ему и попытаюсь, в свою очередь, убедить его. Впрочем, даже если вам это удастся, вся процедура займет никак не меньше двадцати пяти минут, а сейчас уже без двадцати пяти одиннадцать, так что рекомендую вам просто подождать.
– Вы – Гудвин, – констатировал Хансен. Баритон его звучал не так глубоко, как по телефону. Я предоставил ему красное кожаное кресло в торце стола Вульфа и теперь пожалел об этом, ибо он в нем явно не смотрелся. Длинная тощая шея, землистый цвет лица и огромные уши – простой деревянный стул с прямой спинкой подошел бы ему куда больше.
– Мистер Гудвин, – проговорил он, – речь идет о конфиденциальном деле чрезвычайной срочности. Я настаиваю, чтобы вы сейчас же сообщили Вульфу о необходимости немедленной встречи с нами.
– Да, мы все на этом настаиваем, – подтвердил один из клиентов тоном большого босса.
Второй, не успев толком усесться, катапультировался из кресла и теперь мерил комнату шагами. Третий, пытаясь прикурить, тщетно старался удержать в дрожащих руках спичку. Чувствуя, что меня втягивают в бессмысленные пререкания, я любезно проговорил:
– Хорошо, попытаюсь что-нибудь для вас сделать, – встал и вышел из комнаты.
Когда я вошел в кухню и направился к столику с телефоном, Фриц убирал остатки завтрака. Ему бы никогда и в голову не пришло вслух спросить меня о чем-либо, что могло хоть отдаленно касаться наших дел, но этот вопрос был у него в глазах. Я ответил ему взглядом строгим и многозначительным, снял трубку внутреннего телефона и набрал номер оранжереи.
Через минуту мне в ухо прорычал голос Вульфа:
– Ну что там еще?!
– Звоню из кухни, – сообщил я. – В кабинете сидят четверо в рубашках от «Салка», в ботинках от «Шермана», и все в панике. Говорят,