Хейз, в пальто и шляпе, определенно собирался уходить. Когда полицейский задержал его, он оказал сопротивление, и к нему была применена сила. Обыскав Хейза, патрульный нашел у него в кармане «марли» тридцать восьмого калибра.
Обо всем этом писали в газетах. А также о том, что Питер Хейз был копирайтером, составителем рекламных объявлений. В течение восьми лет он работал в рекламном агентстве, одном из самых лучших в городе, и пользовался безупречной репутацией. Будучи холостяком, последние три года Хейз проживал в однокомнатной квартирке на Западной Шестьдесят третьей улице. Играл в теннис, посещал кино и театры, хорошо ладил с людьми, держал канарейку, имел в своем гардеробе пять костюмов, четыре пары обуви, три шляпы, но не владел собственной машиной.
На его брелоке обнаружили ключ от входной двери дома 171 по Восточной Пятьдесят второй улице, где лифт находился на самообслуживании и не имелось привратника.
И блюстители законности из офиса окружного прокурора, и копы из отдела по расследованию убийств, и газетчики, и миллионы честных граждан негодовали, ибо Питер Хейз не захотел играть в их игру. Прокуратура и полицейские лишились возможности подвергнуть проверке его версию случившегося, газеты – дать ее детальный анализ, сделанный экспертами, а честные граждане – поспорить на сей счет.
Дело в том, что обвиняемый не представил никакой версии. Со дня ареста до самого дня вынесения вердикта присяжными он вообще отказывался говорить. И лишь по настоянию адвоката ответил на один-единственный вопрос окружного прокурора, да и то в частной беседе: стрелял он в Моллоя или нет? Сказал – нет.
В таком случае как и зачем оказался в квартире? Что за отношения связывали его с мистером и миссис Моллой? Почему на его брелоке оказался ключ от входной двери подъезда? Откуда в его кармане взялся этот самый «марли»? Никакого ответа. Ни на один из тысячи вопросов.
Остальные участники драмы оказались куда более разговорчивыми. Кое-кто из них даже попал на свидетельскую трибуну.
Прислуга Моллоя трижды за последние полгода видела, как миссис Моллой и подсудимый целовались. Хозяину она об этом не сказала, потому что любила хозяйку. К тому же прислуга считала, что это не ее дело.
Правда, мистер Моллой что-то наверняка узнал, услышал или увидел, поскольку горничная стала свидетельницей того, как он выговаривал жене и даже выкручивал ей руку, пока бедняжка не упала.
Частный детектив, нанятый Моллоем в конце ноября, засек четыре встречи миссис Моллой и Питера Хейза в ресторане, но более пикантных подробностей раздобыть не сумел. Всплыли и другие факты, но они тоже носили весьма неопределенный характер.
Главным объектом притяжения для обвинения стала вдова, Сельма Моллой, хотя она отнюдь не сделалась его главной опорой. Ей было двадцать девять, на четырнадцать лет меньше, чем мужу. Весьма фотогеничная особа, судя по снимкам в газетах. То обстоятельство, что ее привлекли