хватает на то, чтобы раз в месяц асану сделать какую-нибудь, и всё? Находя себе оправдания и объяснения: ну раз не складывается, значит, мне, наверное, не надо часто асаны выполнять, может, у меня и так всё хорошо. Или как? Как было сказано: «Как они решат. Раз они меня так ведут, значит, надо. Раз ведут так, что у меня нет времени для асан, значит, так и надо». Может быть, в этом стиль йоговской жизни? Не сопротивляться, идти и идти себе.
Ученик: Постепенно как-то пробуждается интерес. Если вначале я делала асаны, потому что надо, то сейчас мне как-то интересно. И, действительно, ощущаешь, что, если поработал с энергией, то уже по-другому себя чувствуешь и по-другому всё происходит.
Учитель: А, с другой стороны, это лишь один аспект – асаны, работа с телом. Это, можно сказать, частный случай, как оздоровительное учреждение некое: я поделал асаны, как лекарство выпил. Поделал асаны и пришёл в себя. Но мы живём не в медицинском учреждении, а вне. Конечно, мы все в потенции для него живём, для одного отделения – патологоанатомического. В итоге все мы там будем. В принципе, два отделения мы задействуем всегда – это роддом и патологоанатомическое.
Ученик: Все-таки и голова по-другому работает и эмоционально другое состояние, когда позанимаешься.
Учитель: Что значит «по-другому»? А, может, как вот было сказано: не мешать, и как работала, так и пусть работает, а то все сопротивляемся и сопротивляемся, а, может, надо отдаться. Если насилуют, то лучше отдаться, чтобы не было так больно.
Ученик: Ну и в остальном, всё-таки начинаешь замечать взаимосвязи, чаще анализируешь, чаще чувствуешь ситуацию. Происходят всё-таки сдвиги в сторону йоговского стиля.
Учитель: А мысли-то формировать надо как-то нам или нет? Что-то надо для этого делать? Основа – это характер наших мыслей.
Ученик: Ну и характер мыслей меняется. Всё-таки уже не так, как 10 лет назад.
Учитель: Вот, скажем, во многих странах, таких, вроде и не особо развитых, в Таиланде скажем, все улыбаются. Иногда искренне, иногда нет, но улыбаются все. У нас же у всех лица хмурые. Можно, конечно, подумать, что там все обкуренные, но даже обкуренные они улыбаются. А у нас обкуренные начинают думать, как бы покончить с собой.
Ученик: У них агрессия – самый страшный грех.
Учитель: А у нас агрессия – норма жизни.
Ученик: Но они же все равно жестокие, тайцы. Как тогда?
Учитель: Более жестоких, чем мы, в мире пока нету. Если подумать. Никто со своими так не расправлялся, как мы. Но нам-то по-йоговски что-то надо менять в отношении? Менять в подходе, менять вообще в отношении к жизни. Может быть, жизнь – это не вечный бой и тяготы, где тащишь воз, а радоваться. Откуда-нибудь из ресурсов вытащить оптимизм. Есть такие стандартные вещи, что богатый становится богаче, бедный – беднее, злой – злее, добрый – добрее. Может, нам что-то менять надо, если мы знаем о йоговском стиле жизни? О йоговском взгляде на жизнь? Нам надо делать какое-то усилие в эту сторону. Ну как-то нам надо помочь, чтобы мысли наши формировались немножко иначе. Что нам для этого нужно сделать? Вы, как специалисты, которые живут по-йоговски. Йога – это не то, что предшествующий оратор сказал,