на ней было только белое тоненькое платье из ситца и летние шлепанцы ‒ не лучший выбор для середины ноября. Девушка стояла в самом начале платформы, глядя себе под ноги и равномерно раскачиваясь вперед-назад. Люди вокруг не замечали ни ее, ни ярко-розового света, густым туманом обволакивавшего ее юное тело. Все просто обходили ее стороной, стремясь занять более удобное место на платформе. По станции громогласно пронесся предупреждающий сигнал: тын-дын-дын… Это означало, что через считанные секунды на станцию с грохотом и свистом прибудет очередной состав. Девушка едва заметно вздрогнула от этого звука, и в этот самый момент время для Данилы будто остановилось. Он с ужасом осознал, что на всей станции, на всем белом свете только он один знает, что именно сейчас произойдет. Весь мир вокруг замер: полицейские с искаженными от крика лицами, прохожие, шарахающиеся в стороны от обезумевшего Данилы… Всё вокруг словно застыло, перестало существовать в реальном времени. Единственное, что имело для Данилы значение в тот миг, ‒ это девушка, которая уже начала движение в сторону вылетающего из трубы поезда.
Адреналин захлестнул Данилу с головой! Неимоверным усилием он вырвался из рук полицейских и бросился к розовому облаку. Поезд, только начавший сбрасывать ход, казалось, не вылетал, а медленно выплывал из темного тоннеля. Данилу от девушки отделяли каких-то три метра, ей же надо было преодолеть не больше одного, и она уже начала движение. Тело Данилы работало на пределе своей энергии, но этого было ничтожно мало для того, чтобы преодолеть нужное расстояние вовремя. Ощущение было подобным тому, как будто продвигаешься под водой, но все же это было лучше, чем безропотно наблюдать за страшным суицидом. Врезаясь в пустоту, с неистовым криком, больше походящим на животный рык, Данила преодолевал сантиметр за сантиметром. Он не знал, на что, собственно, можно рассчитывать. Даже если он и успел бы к девушке, сила инерции не позволила бы остановиться вовремя. Скорее всего, они оба рухнули бы под поезд. К тому же, все происходило так быстро, что окружающим могло бы показаться, будто обезумевший Данила сам бросился под поезд, увлекая за собой девушку. Но бездействовать Данила не мог. Что-то подсказывало ему, что без этого поступка нормальной жизни для него больше не будет. Девушка уже преодолела половину пути и пересекла запретную линию. Яркий свет головных фар поезда уже вырывался из тоннеля, озаряя розовый шлейф вдоль платформы. Данила рвался вперед изо всех сил, и, когда до решающего шага девушки оставался лишь миг, он вдруг четко осознал, что нужно делать. Уже потом, оглядываясь назад, он понял, что это мгновенное озарение спасло не только девушку, но и его самого. Мозг сам просчитал оптимальную траекторию. Не нужно было терять время на торможение и попытку выдернуть девушку из лап смерти. Наоборот, нужно было использовать инерцию собственного тела и лишь немного изменить траекторию ее движения. Данила напряг остатки сил и со всего размаха врезался в девушку, уже начавшую свой смертельный