бутафории, костюмов и грима как в бомжей привокзальных, так и в милых бабушек, раздающих в добрые руки слепых котят в переходах метро. Причем пользовались они своими, Бог знает, откуда появившимися способностями практически всегда. Устраивать короткие, но ёмкие, наполненные действием и скрытым мотивом сценки было их любимым развлечением. Чувство опасности и возможность разоблачения пробуждали в них такие скрытые резервы, что в подобном состоянии они могли натворить что угодно. Буквально горы свернуть могли. Любимым и технически не самым сложным спектаклем до сегодняшнего дня у них был развод капитана Таркуна. Когда оба брата служили срочную в армии, их сильно невзлюбил этот самый капитан. То ли их дерзость ему не понравилась, то ли самоутвердиться за счет унижения солдат пытался, да только жизни он молодым весёлым бойцам не давал. Причём, скотина, действовал исключительно по уставу. А любой отслуживший в армии в качестве простого солдата или матроса скажет вам, что уставом задолбать можно похлеще, чем умеренной дедовщиной. Одним словом, классическим шакалом был этот Таркун. Вот братья и придумали план мести. Накопав грязного компромата на злополучного капитана, они разработали хитроумный план. Во время первого же увольнения в разных военторгах небольшого городка купили все, что было необходимо для создания точной копии формы подполковника юстиции. Дождались очередного дежурства капитана Таркуна по роте и подстроили всё так, чтобы в его дежурство один из них оказался дневальным. Поздно ночью, уже после отбоя Фунт встал на баночку дневалить, а Стерлинг отправился в туалет переодеваться и гримировать себя под проверяющего подполковника. Изначально нарядиться хотели генералом, для пущего эффекта, но, ввиду отсутствия подходящих атрибутов для грима и точного воссоздания формы, решили не усердствовать. Дальше была картина маслом. Стерлинг переоделся в форму и загримировался так, что мама родная не узнала бы. Выбрался через окно на улицу и пошел прямехонько в казарму. Два часа ночи, в роте все, включая капитана Таркуна, седьмой сон уже видели. Раздается протяжный дверной звонок, а для убедительности переодетый Стерлинг еще и в дверь ногой колотить стал. Фунт, строго по уставу, открывает дверь и, завидев офицера, истошно вопит:
– Дежурный по роте, на выход!
Выползает заспанный капитан и от неожиданности чуть дар речи не теряет. Кого угодно можно встретить в части ночью, но только не майора юстиции с проверкой. Кое-как взяв себя в руки, капитан оправляется и докладывает по форме ‒ мало ли, что за шишка пожаловала, да еще и внезапно. Лжемайор тыкает Таркуну заранее подготовленное липовое удостоверение каких-то надзорных органов. Спросонья Таркун так и не понял, кто перед ним, чем, собственно, мастерски и воспользовался Стерлинг. Оба уединились в кабинете Таркуна и минут двадцать оттуда не выходили. Никто так и не узнал, о чём беседовал майор юстиции с ненавистным всем капитаном, но только Таркун, провожая ночного гостя, был белее снега. Фунт остаток ночи любовался