Ромеи.
– Антонио Комеч, из Ромеи, это где Царьград. А ещё он сказал, что прибыл строить храм, он архитектор.
Все замерли и уставились на меня, князь тоже смотрел.
В этот момент во дворе появился толмач Федор, и князь перевел взгляд на него.
– Спроси его кто он?
Федор посмотрел на Антонио, что-то произнёс на непонятном мне языке.
Повторил на немецком, я это поняла, а вот третий вопрос был, на ещё одном, незнакомом языке.
– Он ромей, – не выдержала.
Федор уставился на меня, помялся, посмотрел на князя, тот в ответ одобряюще кивнул. После чего последовал вопрос на латинском языке.
– Кто ты и откуда?
Антонио заговорил, князь смотрел на него, прислушивался.
А я решила, как говорится от греха подальше, и стала потихоньку выбираться из толпы. Скрылась на кухне, и там до вечера, что-то чистила и мыла, наносила воды ведрами, только бы себя чем-то занять.
Вечером в нашей с сестрой комнатке, лежала уставшая, Фрося устроилась рядом.
– Фрося скажи, а что такое изуметися?
– Нуу, дурний, сбрешный.
– А почему про меня говорят, что я изуметися? И ещё младоуменица суще? Помню, ты меня первая так назвала.
– Да я защитить тебя хотела, у тебя одёжа странная была и сама ты странно говорила.
– То есть ты меня дурной назвала и ещё младоуменицей. Младоуменица…
До меня, дошло, она меня глупой от рождения, назвала. Вот же, радость какая.
А на Руси насколько помню, юродивых не обижают. Для окружающих я такая, поэтому меня Волибор не тронул, поэтому князь отступил, несмотря на то, что я ему тряпкой по лицу.
Два дня ходила в расстроенных чувствах от того, что все меня считают глупой. Переживала, что на меня могут косо смотреть и думать о моей неполноценности. Но потом решила, может и к лучшему.
Видела, что Антонио увезли куда-то. Спрашивать не посмела, да и кого, не пойдёшь же к князю и не спросишь. Куда это ты его отправил?
C конюхом Ефимом мы по утрам выезжали на прогулку, я всё так же на Надеи, а он на разных лошадях. Сегодня мы тоже выбрались поутру, ещё до наступившей жары.
Из конюшен стали выезжать, я глянула на вороного коня князя, нет его, интересно стало, куда это он в такую рань уехал. А может вообще с вечера ещё? Спрашивать у Ефима я не решилась.
Так в раздумьях мы и добрались до леса, ехали неспешно. Ефим вдруг заговорил:
– Марья, а ты откуда?
– C южных земель – ответила уклончиво, названий то не знала.
– С Галицкого или с Переяславского?
– C Галицкого, – надеюсь, оно дальше и проверить не удастся, оттуда ли я.
– Скажи ещё Марья, как здесь оказалась, по тебе видно ты не из простых?
– С чего ты так думаешь?
– Видел, ты книгу читала, умеешь же? Язык ромейский разумеешь. Да и видно, по тебе.
– Что видно? – внутри холодок пробежал.
– Ты перед князем не склоняешься, как ровня, с ним себя ведёшь.
Я дернула удивлённо бровями и замерла, открыв рот. Вот же я попала, чего мне ему говорить-то, что ответить.
Ничего не успела ответить,