набрал было в грудь воздуху, чтобы призвать охальника к совести, но подавился собственным гневом, когда чужин метнул на него пронзительный, полный предостережения взгляд.
– Здрав будь, дядька Нерун, – поклонилась молодшая Остриковна.
Колдун, стоящий рядом, поясницу гнуть, само собой, не стал. А деревенский голова отчего-то растерялся и застыл, разглядывая незнакомца. Высокий, прямой. Цену себе знает. Не богатырь. Кость тонкая, плечи узкие, но сразу видно: вдарит – зубов не соберешь. Лицо скуластое. Молодое. Взгляд синих глаз тяжелый. И тут что-то промелькнуло в памяти… Вроде у старшой дочери Остриковичей такие же глаза были. Неужто и правда она?
– Лесана? – Нерун все еще не верил, что этот парень – дочь Юрдона.
– Она самая, – спокойно ответила девушка. – Не признал, что ли?
Староста пропустил мимо ушей, что парень, оказавшийся девкой, не назвал его дядькой. Сердце сжала тревога. Что Хранителей обманывать, сто раз он их возблагодарил, когда крефф девку увез. Не пара она Мируте была. Семья – голь перекатная, приданого никакого, всего добра – коса русая. Он и думать про нее забыл. А она вернулась.
Ну как прознает вдруг, что до последнего он медлил сватов засылать? Ну как мстить надумает? Не гляди, что в порты обрядилась да меч носит, умишко-то бабский остался, чего уж там… А у Мируты жена на сносях да дочь подрастает, радует деда. Спаси Хранители от гнева невесты обиженной, да еще колдуньи. Весь род под корень изведет, и управы не сыщешь. Ежели только напомнить ей, что не чужие они люди – соотчичи все ж. Да и бабки его и Юрдона вроде по родству кровные были.
Лесана, видя, как староста хмурится, внезапно поняла, что за думы его тяготят. От этих мыслей ей сделалось смешно. Неужто и впрямь думает, она по его Мируте до сего дня убивается? Ну не дурак ли?
– Идем в дом, грамоту отдам. – Отчего-то девушке захотелось, чтоб Нерун побыстрее ушел. Не нравилось, что мужик в летах смотрит на нее, словно на уродливую: испуганно и с опаской. Боится, что кинется. Боится, что опозорит. Противно-то как…
Видать, их заметили. Иначе с чего бы это родители встречали на пороге горницы? Юрдон и Млада по привычке поклонились, неодобрительно косясь на старшую дочь. Одежу она не сменила, а про вежество и вовсе позабыла будто. Хорошо хоть меч обратно за спину не приладила, только нож у пояса оставила. Млада, поставив на стол крынку с квасом, утянула с собой Стояну, чтобы не слушала, да и не видела, как деревенского голову сестрица родная почетом обносит.
Отец завел разговор о Неруновом житье-бытье: как валят лес, как дела в кузне, не болеет ли кто из внуков, здорова ли сноха непраздная?
А Лесане пуще неволи не хотелось сидеть в душной избе да разводить треп по чину.
– Ты, отец, не забыл, зачем староста пришел? – устав от порожней болтовни, спросила дочь.
Юрдон нервно дернул кадыком. Он-то не забыл, но не по порядку это. Вперед о делах насущных поговорить надо, о ближних справиться,