таком случае мы будем проезжать где-то рядом. Это вряд ли слишком далеко от нашего пути. Заезжать будем?
– В общем-то резиденция герцога будет совсем рядом, – отозвался он. – Но мы не поедем в Айронвуд-Парк.
Она съежилась и словно на дюйм усохла.
– Понимаю. Мне не следовало завязывать разговор об этом.
– Почему вы говорите таким тоном?
– Каким тоном?
– Тем же, каким говорили мне, что ваш муж вас не любил.
Она расправила плечи и задрала подбородок. Отлично. Он предпочитает такую Эмму, а не сломленную и подавленную.
– Не знаю, о чем это вы, – высокомерно произнесла она.
– Ну нет, еще как знаете.
Плотно закутанная в плед, и теперь она напоминала ему подарок, который так хочется развернуть на Рождество. Самый сладостный, восхитительный подарок. Плохо, что она сразу ясно дала понять – этот подарок не для него.
Во всяком случае, пока.
– Это пустяки. Просто я понимаю, почему вы не хотите показывать меня своей семье.
– Что? – Осознание ситуации обрушилось на него, и он раздраженно посмотрел в небо. – Господи, женщина! Вы представления не имеете, о чем говорите! – Она сидела, застыв на месте, как одна из статуй в Каменной комнате Айронвуд-Парка, и Люк вздохнул. – Послушайте, мы с моим братом редко находим общий язык, и мне вовсе не хочется вмешивать вас в наши ссоры. Вот и все. Это не имеет никакого отношения к вам или к тому, как они могут вас принять. Я гроша ломаного не дам за то, что Трент о вас подумает. – Люк внезапно нахмурился, между бровями пролегла глубокая складка. – Вообще-то нет. Если он посмеет вас осудить… – Он осекся, покачав головой.
Она не шевельнулась, уставившись перед собой. Они как раз проезжали мимо рощицы. Кроны деревьев сияли дивными оттенками алого, оранжевого и коричневого. Дунул порыв ветра, сорвал несколько листьев с деревьев, закружил по дороге.
Наконец она произнесла:
– Вы странный человек, лорд Люк.
– Просто Люк.
– Просто Люк, – пробормотала Эмма и подняла на него золотистые глаза, большие и теплые. Губы ее сложились в улыбку. – Но… спасибо вам.
– За что?
Она поколебалась, затем рассмеялась негромким, гортанным смехом, согревшим его до мозга костей.
– Ну, полагаю, за сердитое выражение лица, когда вы подумали о своем брате, якобы осуждающем меня. Оно помогло мне… почувствовать себя лучше.
– Если он посмеет осудить вас, я буду весьма недоволен, – сдержанно сказал Люк, потянулся и придержал ее руку, постукивавшую по бедру. Она не могла ответить ему тем же, потому что была укутана пледом.
Ее пальцы замерли под его ладонью. Он не отпускал ее руку до тех пор, пока они не въехали в Слимбридж.
Гостиница «Кембридж» представляла собой прямоугольное здание из белого кирпича с ровным рядом квадратных окон на втором этаже и парадной дверью, обрамленной с двух сторон окнами в поднимающихся рамах. Хозяин гостиницы, дородный мужчина за тридцать, на вид скорее годился для фермерского труда, чем для сравнительно малоподвижной работы по управлению гостиницей.
Люк