владельцем какого-то банка. Или врал. Однако не в этом суть. Между ними вспыхнула страсть. Банкир оказался примерным кавалером: дарил тётке розы, ласково с ней обращался, пару раз в кинотеатр сводил. И только в конце своего отпуска пригласил её к себе в номер. Но у Глаши были свои принципы, и она решила не уступать ему до свадьбы. Как ни странно, банкир сразу пошёл ей навстречу и увёз тётку в Москву.
Это было как побег. Глашка никого не предупредила. Сначала мы её даже пытались искать. Но через пару дней вдруг раздался звонок, и Глашкины рыдания в трубке оповестили, что её обманули! Банкир оказался вовсе не банкиром, а слесарем на электроламповом заводе. В Москве он сразу же отвёз Глашу в маленькое полуподвальное помещение, где из мебели были только стол да скрипучая кровать, и объявил тётке, что, мол, теперь тебе деваться некуда, дай-ка я тебя обниму и расцелую! Но, видимо, он всё же недостаточно хорошо изучил характер моей тётки! Глашенька развернулась и ушла.
Ей было плохо и стыдно. Однако, несмотря на просьбы мамы вернуться домой, Глаша осталась в Москве. Возможно, она тогда просто боялась смотреть маме в глаза.
Первым делом Глаша нашла себе комнатку у милой одинокой женщины, которая впоследствии помогла ей устроиться продавщицей в крупный книжный магазин. Там особенных знаний не требовалось, что было большим плюсом для тётки, так как она ничего делать особенно не умела. Да и если бы умела, куда она без связей пойдёт? Но работать в магазине ей нравилось, и платили неплохо: и на комнату хватало, и на еду, и еще погулять немного. Однажды Глаша даже маме прислала небольшую сумму денег, после чего мама ей это делать запретила. Мол, тётка в городе одна-одинёшенька, некому о ней позаботиться, и деньги ей самой пригодятся.
Первые три года мы созванивались с Глашей раз или два в неделю, потом стали это делать реже. Переключились на переписку. Но и такое средство связи между нами вскоре почему-то практически сошло на нет. Последнее письмо от Глаши мы получили три месяца назад, где она рассказала, что дела её пошли в гору, теперь у неё есть новая работа, и даже своя квартира имеется! Мама в тот же вечер набрала указанный в письме номер, чтобы поздравить свою сестру. Но та отреагировала как-то холодно, отстранённо. И на вопрос, когда мы могли бы её навестить, Глаша ответила, что лучше вообще не надо.
Мама очень расстроилась. Помню, как я пыталась успокоить её.
– Да не бери в голову, мамуль! Просто Глашка после работы устала, наверное! – предположила я.
– Наверное, – согласилась мама и грустно вздохнула. Потом мы обе замолчали. Думали о Глашке. Как она там живёт? Всё ли у неё в порядке?
И вот, наконец-то, я ехала в Москву, где, я была уверена, мне удастся найти ответы на все вопросы, возникшие за долгое время разлуки с тёткой.
«Интересно, какая она стала? – думала я. – Наверное, теперь уже совсем взрослая! Красавица! А вдруг замуж вышла? Хотя нет, это вряд ли. Её теперь замуж небось пинками не загонишь», – усмехнулась я собственной фантазии.
В плацкартном вагоне было тепло