капель, а идти за новой мне не хотелось.
Королевская магия.
Так, кажется, кто-то сказал во время покушения на ее величество. Да, именно так. Теперь понятно, какая магия у Райнхарта, моя магия, и почему она настолько сильная.
Я глубоко вздохнула.
Невероятно! Мне такое рассказывают, а все, что я могу – думать о Райнхарте. Как будто мне больше думать не о ком!
– Что случилось? – когда я заговорила, собственный голос показался чужим. – Почему именно меня хотели спрятать? Кто преследовал мою мать?
– Мне об этом не рассказали. Я познакомилась с ней, когда была камеристкой графини Тимрэ. Мы почти не общались, до того дня, как она пригласила меня к себе… Точнее, меня пригласила графиня, она была ее подругой, и…
– Хватит.
Нет, это выше моих сил. Я просто не хочу больше ничего знать.
– Мам, мне надо побыть одной.
– Алисия, это…
– Мне надо побыть одной, – повторила я. Подхватила юбки и направилась к дверям, через которые в последнее время бегала туда-сюда, как заведенная.
Побыть одной получилось сомнительно: на крыльце обнаружился Зигвальд. Стоял, вперив взгляд в местные растянувшиеся по югу пейзажи, и, видимо, наслаждался природой и зарождающимся цветением. Я почти прошла мимо, но он перехватил меня за руку.
– Алисия. Постой.
– Ты что-то слышал?
Зигвальд нахмурился.
– Нет. Я надеялся, что ты мне сама все расскажешь.
Надеялся он, как же! Точно так же, как его бессердечный брат!
– Значит, вы хотите сказать, – от волнения я снова перешла на официальный тон, – что вы ничего не знали, и просто так, по доброте душевной решили сопроводить цветочницу из Гриза до дома? Как это великодушно с вашей стороны!
Зигвальд нахмурился еще сильнее. Посреди раскрывающей первые лепестки южной весны он со своей снежной внешностью смотрелся просто неуместно. Точно так же неуместно было думать, что кого-то из этих аристократов заинтересует простая Алисия Армсвилл. Хотя и не Армсвилл даже, вообще непонятно кто. Я резко отняла руку, слетела по ступенькам и зашагала по дорожке куда глаза глядят.
Глядели они хорошо, пока что даже слезы не мешали. А впрочем, слез не было даже во мне, я напоминала себе пересохший колодец, в котором в последней лужице булькается одинокая рыбка надежды. Надежды на что?
– Алисия, я решительно ничего не знаю о вас, – Зигвальд догнал меня и пошел рядом.
– Ну да, разумеется.
– Почему вы мне не верите?
– А почему должна верить?! – Я резко остановилась. – Что вы такого сделали, чтобы я вам верила?
Его глаза сверкнули и потемнели. Зато теперь буду знать, как выглядят рубины на черном бархате.
– Как минимум помог вам сбежать от моего брата.
– Отлично. И почему вы это сделали?
– Потому что вы были в отчаянии. – Зигвальд не повысил голос, но вокруг нас ощутимо похолодало. – Сейчас вы тоже в отчаянии, но это не значит, что стоит меня оскорблять и вести себя так, как будто