чем располагаю, – средненькие навыки бойца и неплохая соображалка.
– Это ты, Лёха, слабо сказал… У тебя цель есть, – с легкой завистью вздохнул Глюк. – А у меня нет.
– Так найди ее себе и успокойся.
– Уже нашел. Я хочу, как раньше, – снайпером на зачистках местности работать. Но казенный инструмент мне никто больше не даст. А своего не купить, хоть всю жизнь на него копи…
«Ничего не скажешь, мечта возвышенная и достаточно недостижимая, чтобы идти к ней годами, находя себе оправдания в ее невыполнимости. Если этот бесконечный путь вперевалочку с перекурами и есть твоя жизнь, то лучше сдохнуть сразу». Размышляя о пути, Алексей снова вспомнил, что нужно двигаться дальше. Глюк упорно хотел попасть на Кольцевую линию, пока у них еще оставались патроны, чтобы перекантоваться там некоторое время, и, не рискуя сунуться больше ни в один туннель, снова предлагал идти поверху. Путь к Проспекту Мира и поверху был опасен, а более удобной станцией ему казалась Комсомольская, хоть до нее на самом деле очень неблизко. Алексей собирался напомнить ему, что на поверхности патроны расходуются еще быстрее, но недальновидность напарника даже перестала удивлять. В тактических решениях Вадим был незаменимым, а стратегию он привычно взял на себя.
– Сиди тут.
– А ты? – Глюк тревожно озирался по сторонам. Эта полутемная заброшенная станция пугала его не меньше, чем туннели – Алексея, он чувствовал себя будто в мышеловке.
– Попробую узнать что-нибудь интересное. Хоть о чем-нибудь.
Вернувшись в круг бомжей, так и продолжавших неторопливо переговариваться, Алексей хоть немного согрелся, воздух в центре платформы был неподвижен. И это настораживало, наводя на мысли о сломанной вентиляции. Но дым куда-то исправно вытягивало, поэтому Алексей успокоился, присматриваясь к людям. С неразрешимыми проблемами он еще не сталкивался и понемногу включился в разговор, задавая вопросы располагающему к себе старику. Тот указал на замурованный переход, наглухо отделивший станцию от красной линии.
– Отсюда можно только пройти на другие станции оранжевой линии, если не страшно. Или наверх, если есть снаряжение.
– Снаряжение есть. Только мы не знаем, что увидим наверху.
Он этого действительно не знал… Воспоминания о довоенной Москве оказались очень обрывочными, и узнать он мог бы разве что Пушкинскую площадь, рядом с которой много театров, в которые его возили, Цветной бульвар с цирком и зоопарк. Окрестности Тургеневской были сплошным белым пятном, в отличие от Комсомольской, куда он приезжал на электричке, если хотелось добавить адреналина в скучную жизнь дисциплинированного отличника. Тогдашний Лёша даже покупал для конспирации два билета, бдительная кассирша не догадывалась, что мальчик собрался в Москву один. Уже пытался просчитывать ходы наперед… От воспоминаний пришлось отвлечься.
– За то, чтобы посмотреть карту, тут просят тридцать патронов.
Вот в чем Алексей совершенно не разобрался до сих пор, так это в расценках: тридцать