были подозрения, что Крис мне его на хорошее настроение заговорила – ведь каждый раз открывая зонт, я чувствовала непонятную радость, – но даже если и так, я была ей очень благодарна. В такую погоду немного хорошего настроения было бы не лишним.
Перепрыгивая через лужи и глядя исключительно себе под ноги, я неслась вперед и чуть не налетела на женщину. Прячась под широким черным зонтом, она пробежала мимо меня, прижимая к себе сумку, а за ней темной полупрозрачной тенью тянулись ее мысли. Тяжелые, безрадостные, очень бытовые и такие невыносимо тоскливые. Вильнув в сторону, не желая касаться этого печального облака, я случайно наступила в лужу, коротко ругнулась и невольно обернулась вслед женщине. По-настоящему видеть я научилась чуть больше недели назад и все еще не могла к этому привыкнуть.
Женщина скрылась за поворотом, и я продолжила свой путь к метро. Чтобы, проехав две станции, пересесть на другую ветку, выстоять еще семь станций, так как по утрам сидячих мест не было в принципе, и попасть-таки в родной, сидевший уже в печенках университет.
Таисия Карбековна не отвечала на телефонные звонки уже неделю, и это было странно. Настолько странно, что я даже не поленилась лично съездить в деканат и узнать, что с ней случилось. Я ждала ее звонка, отсылая презентацию на утверждение, но так и не дождалась, потому позвонила сама… вот только трубку никто не брал. Ни утром, ни днем, не вечером. Все семь дней подряд. Это очень напрягало, и я просто не могла не попытаться выяснить, что происходит.
Ворвавшись в гулкое, просторное помещение, холодное, состоящее из плит, камня и дерева, я привычно замерла на мгновение, впитывая в себя этот краткий миг прохладного, молчаливого величия. Сейчас шли занятия, и здание факультета будто вымерло, только знакомая, вечно сонная женщина, притаившаяся за стеклом своего наблюдательного пункта, дремала на стуле, сторожа ключи от аудиторий.
Вдохнув полной грудью привычный запах знаний и готовящегося обеда, я поспешила на второй этаж, в деканат.
Дверь деканата, как всегда, была открыта, секретарь – моложавая женщина сорока лет – сидела за компьютером, что-то увлеченно на нем выщелкивая.
Уже привычно постучав по косяку, я изобразила на лице запредельную радость от встречи… которая продержалась не больше минуты: сложно продолжать улыбаться, когда тебе совершенно искренне и с полной верой в свои слова заявляют невозможное:
– У нас никогда не работала никакая Таисия Карбековна, – секретарша, имени которой за все четыре года я так и не смогла запомнить, не врала, уж что-что, а ложь почувствовать я бы смогла, знаний и сил для этого было достаточно, – ты что-то путаешь.
– Но… кто же тогда мой руководитель?
После недолгой битвы с компьютером нужный файл с перечнем дипломников и их руководителей был найден, а мне совершенно спокойно сообщили:
– Тарсук Екатерина Евгеньевна.
Это была неправда, я это точно знала, но покорно пробормотала:
– Спасибо.
Из кабинета я вылетела, забыв попрощаться.