ей мешать, как и она давала мне время на исполнения своих битв, иллюзорных, не настоящих. Но по своему желанию и как бы мало это не казалось, оно было весомо для нас двоих. Видя, как девушка преградила мне путь к бегству, скидывая дерюгу и нечто напоминавшее юбку. С лукавой улыбкой остановилась, очертив мановением руки полушарие, смотрящие в мужское сердце. Добралась до недооцененного прошлой ночью со всеми своими округлостями и впадинами живота. Сглотнув выступившую слюну, не мог ей не сказать, что некогда привлекало к ней орков и подметил шаман:
– Хороша.
Этого хватило, чтобы женщина, – а никем иным, кто мог бы так лихо загнать желаемое в сети – она не могла быть, двинулась ко мне заваливая на шкуры. И с придыхом у едва ли разлеплявшихся губ, попыталась добраться до желаемого, что с отдававшимся в ушах стуком моего сердца не составляло для неё сложности… Ночь прошла бурно, так–как девушка не была без страстна, и уже начинало казаться, что она не обретет покоя. Но всему своё время и в окончании, сомлела и Иля, как и в прошлую ночь устроившаяся рядом. И тем неприятнее стала побудка от появившегося шамана, при виде которого девушка прыснула к своей лежанке. По ухмылявшись в своей мрачной манере, орк поцокал языком, обращаясь к своей невольнице:
– Куда улизнула кормилица? Вставай, покажись во всей красе.
На приказ Очира, Илиса зарделась. Но ослушаться его не посмела, выбираясь из-под шкур пред грозные очи хозяина. На что тот придирчиво её осмотрел, добираясь до всего, что я мог бы попортить на теле. Куда врезались рубцы от когда-то прошедшихся по нему плети, и виднелись ссадины оставленные не такими уж и давними гостями. Также он осмотрел и зубы, коих к счастью не старались лишить девушку. Она с легкостью показала весь набор и лишь тогда орк остепенился, предупреждая:
– Я не хочу, чтобы подобное этой и вчерашней ночи, происходило без моего ведома.
Оставив смотревшую в пол девушку стоять, он принялся за сборы, вынимая все некогда припрятанное оружие и снаряжения. Что заставил делать и меня, напомнив про дарованный кинжал. Последним нам пришлось забирать котелок и только у выхода он кивнул не смевшей пошевелиться девушке, напоминая о том, что и ей пора одеваться. Выйдя из жилища, орк остановился, где загруженный под завязку я и свалил все вещи в кучу. Дожидаясь, как и шаман невольницу. Не в силах удержать вопроса:
– Очир, а зачем все это, осмотр, котелок? Ты же знаешь – я не зверь. И у меня мало шансов вернуться, а значит и такое повторится навряд ли.
– Знаю, – кивнул орк.
Объясняя и другое:
– Но не думаешь же ты всерьёз, что я оставлю её здесь в одиночестве? Сколько пройдет времени, восход, два или в этот же день кто-то придет по чужую невольницу и мои пожитки. А осматривал я её для того, чтобы по возвращении принять эту же женщину, а не заезженную и замученную лошадь. В прочем и для того, чтобы в случае чего спросить. Но не думаю, что вождь в обмен на оказанную услугу, откажется в своём слове.