меня не устроят гроши. Без денег я – пустое место в Турции.
2. Затем найму лучшего адвоката. Бракоразводный процесс – дело самое сложное. Имущества у нас практически нет, а машиной пусть подавится. Важнее дочери для меня ничего быть не может. Ремзи не отдаст мне ее без борьбы.
3. Необходимо купить квартиру. Аренда не пойдет. Я должна быть уверена, что суд меня ни в чем не упрекнет.
4. Самый главный пункт из всего списка – не нагнетать обстановку, то есть не скандалить. Эти люди способны обвинить меня в неадекватности. Что им стоит? Не пытаться их подкупить. Они возьмут деньги, но ребенка не отдадут. Прожив в этом обществе не один год, многие вещи для меня стали очевидными. Одно дело, когда улыбаешься им и делаешь все, что они пожелают. Другое – стать врагом. Отсюда следует, что нельзя вестись на провокации.
5. Последнее, что закрепила в своей голове, – я буду искать встреч с Камелией, и все попытки будут запечатлены на камеру или диктофон. Сделать жертвенный вид, но ни в коем случае не воинственный, тогда мой план сработает. И суд встанет на мою сторону.
Движение к цели сделает меня сильнее. И этим утром я настраиваю себя только на лучшее, поэтому настроение на позитиве. В голове лишь мысль о том, что я не сижу сложа руки, я полна энергии, и во мне кипит жажда мести. Как только верну себе дочь, выясню, за что Ремзи так поступил со мной, тогда и решу, как быть дальше. Верю, что всемогущий Аллах на моей стороне, с его помощью я все стерплю.
Никогда не перестану думать о себе как о сильном человеке. Мне не привыкать терять близких людей – родителей, когда была совсем крохой, потом бабушку. Эти трагедии могли бы подорвать мои силы, особенно в момент, когда Влад женился и уехал, оставив меня справляться самой. И я не держу на него зла, потому что поступила бы на его месте точно так же. В конце концов, и я нашла своё счастье… так я думала.
Август 2017 год
Моя свекровь любила делать домашний хлеб, как она сама его называла, хотя по сути это просто огромные тонкие лепешки, похожие на лаваш. Она их высушивала, а потом подавала на обед или ужин, предварительно сбрызнув водой, чтобы размягчить. С помощью такого хлеба можно легко следить за фигурой, ведь от него нельзя потолстеть. И, тем не менее, я предпочитала магазинный, но не произносила это вслух. Позже Ремзи аккуратно сказал маме, что невестка любит белый хлеб.
В тот день, когда в гости пришла Хатидже, чтобы поболтать, я как раз помогала свекрови выпекать эти самые лепешки – сидела у специальной печи и переворачивала их длинной деревянной лопаткой.
Мой турецкий был уже не такой безнадежный, я отлично понимала людей и могла кое-что ответить.
– Готова ехать в Аланию? – спросила Хатидже, взяв откуда-то стул и разместившись на нем.
Я постаралась ничем не выдать удивление, хотя мне было любопытно: действительно ли Ремзи что-то такое упоминал или она решила меня подразнить? Все знали, что я не хочу жить с родителями мужа и мечтала о собственном доме в Алании. Ремзи только обещал, но конкретно ничего не говорил.
–