сиживался над этими чертежами, пытаясь во что бы то ни стало найти объяснение и применение каждой детали и понять, какие функции выполняли эти механизмы в далеком довоенном мире. Что-то, как мог, объяснял ему дед, о чем-то Роби вычитывал в книгах, написанных еще до войны, которая называлась «Большой Апгрейд», что-то так и оставалось непонятным – и над этим непонятным он бился упорней всего.
Вся мебель в комнате была деревянной, потому что дед очень любил делать все своими руками. К счастью, деревьев вокруг было много – дом, в котором жили Роби и его дед, стоял почти в самом центре большого леса, и когда мальчик смотрел в окно, то видел сотни изогнутых стволов под бесконечным морем листьев. В лесу водились зайцы, лисы и железные дикие механизмы, порождения города Бест-Хард-Сити.
Над листьями возвышался золотой солнечный диск. Его лучи тускнели, будто не могли пробиться сквозь пелену густого серого дыма, стелящегося где-то вдали за деревьями. Каждый день своей жизни, глядя в окно, Роби наблюдал, как эта пелена, закрывающая утреннее солнце, становиться все больше. А еще он мог разглядеть еле заметные бесформенные столбы дыма, тянущиеся в небо, и мальчику казалось, что со временем они становились все выше.
Это и был Бест-Хард-Сити. Дед часто рассказывал истории о нем. Некогда небольшой городок, в котором жил талантливый изобретатель Мордрет, стал стремительно расти и расширяться, поглощая все больше ресурсов и территорий вокруг, пока не превратился в Бест-Хард-Сити, задымленный город-миллиардник, который стал центром предельно техногенного мира людей. А Мордрет захватил власть и стал Великим Диктором Нового Мира и Администратор Большого Апгрейда. Но про Мордрета и Апгрейд дед рассказывал неохотно. Все больше говорил про высокие дома, сделанные из железа, горящие по ночам тысячей огней, свет которых Роби видел иногда в темноте. Про множество труб, из которых нескончаемым потоком вверх тянется серый дым. Про жителей Бест-Хард-Сити, которые много лет поклонялись Прогрессу. А потом скорость и эффективность перестали быть средствами и стали смыслом жизни. Теперь изобретения этих людей настолько сложны и многозадачны, что невозможно понять для чего они предназначены на самом деле. Такими же сложными и непонятными стали речь и мысли жителей Бест-Хард-Сити. “Если ты встретишь кого-то из них и попробуешь пообщаться, ты не поймешь ничего, – говорил дед, – Хотя используют они те же слова, что и мы. А еще они забыли, что такое отдыхать, просто сидеть на крыльце с чашкой чая, как мы с тобой по вечерам, и что такое любовь они тоже забыли”.
Ради Прогресса жители Бест-Хард-Сити буквально выжигали мир вокруг. Впечатленный этими рассказами, Роби представлял себе этот город огромным черным костром, который не только никогда не погаснет, но и будет с каждым днем становиться все больше. Иногда мальчик видел во сне, как страшный черный великан идет по зеленому лесу, и все живое сгорает под его огромными ногами.
Солнце, поднявшись высоко в небо, избавилось от сетей дыма и залило комнату золотыми лучами. Из кухни доносился запах чего-то вкусного. Пора было бежать на помощь к деду, который уже работал во дворе. Роби поспешно надел старенькую, но чистую, футболку, каждая дырочка на которой была аккуратно зашита, потертые джинсы с заплатами и крепкие кожаные сапоги, и выскочил из комнаты.
Оказавшись в просторной гостиной-кухне с разноцветными вязаными ковриками на полу, вечными запахами цветов и земли и большим и мягким диваном посередине, Роби сразу побежал к еще теплой железной печи-плите. Источником манящего запаха оказалась сковорода с традиционным завтраком – яичницей из пары яиц и жареными кусочками мяса кабана, добытого дедом на охоте пару дней назад. Роби быстро достал из кухонного шкафчика тарелку, нож и вилку, отнес еду на круглый деревянный стол и принялся есть с большим аппетитом.
Быстро закончив с завтраком, мальчик направился к двери, когда его взгляд уловил какое-то движение на одной из старых пожелтевших фотографий, висевших над камином. Там по одной из рамок бежала по своим делам божья коровка. Роби подошел и подставил насекомому палец, чтобы отнести его на волю, но зацепился взглядом за собственное изображение на фото – таким маленьким он себя почти не помнил. На других снимках весело улыбались совсем молодой дед и счастливые мужчина и женщина – Элори и Брис. Мама и папа. Сердце Роби стучало сильнее всякий раз, когда он подходил к этому фото слишком близко. Вот и сейчас, закрыв глаза, Роби попытался вспомнить о родителях хоть что-то, но, как всегда, ничего не вспомнил. Вздохнув, он смахнул божью коровку в ладонь и вышел во двор навстречу веселой песенке, которую дед любил напевать за работой.
Начинался новый день, один из многих. Стоя на крыльце и глядя, как божья коровка расправляет крылышки, Роби не мог даже предположить, что сегодня его жизнь изменится навсегда.
Мир, в котором Роби провел тринадцать лет своей жизни, был небольшим и уютным. В центре этого мира на светлой просторной поляне стоял двухэтажный домик, который можно обогнуть за пару минут – с черепичной крышей и стенами, сложенными из камней, крепких и больших. Вдоль стен росли яркие цветы, за которыми дед ухаживал особенно тщательно. С каждой стороны дома было по окну. Одно из них выходило прямиком в лес, а единственная дверь вела на поляну.