Ты… посмотри, посмотри.
Документы ничего не значили, какие-то глупые финансовые ведомости, переданные ему секретаршей, – самая большая выплата семьсот три рубля восемнадцать копеек! – но Мика выхватила их из папки, лихорадочно пробежала глазами, приостановилась и заставила себя читать внимательно.
Конечно, ничего такого она оттуда не вычитала.
– Нет, – сказала она несколько растерянно и подняла на него глаза, – нет, это не имеет никакого отношения… А почему тебе показалось?..
Ух, как она ему надоела! С ее подозрениями, страхами, постоянным волнением. Он не стал бы связываться с ней, если бы у него был выбор.
Но выбора не было.
Он аккуратно собрал листочки, сунул их обратно в папку, держа ее двумя пальцами и не опасаясь никаких подозрений со стороны Мики, а папку кинул в портфель и сказал холодно:
– Ты должна сделать это завтра или послезавтра. Я все приготовлю, а ты сделаешь. Потом я улечу, и мы встретимся только в Германии. Я надеюсь, что ты не напортачишь.
– Я постараюсь.
– Я позвоню тебе, а сейчас мне надо уходить. Я в Воротниковский.
Это было словно из какого-то кино – он поднялся, снял с вешалки куртку, кивнул ей и пошел по проходу в сторону двери, а она с ужасом смотрела ему вслед.
– Девушки, что здесь такое?
– Варвара Алексеевна, у нас ЧП!
– Господи, что случилось?!
– Да вот этот вломился, а мы не знаем, что теперь делать!
– Как что делать? Милицию вызывайте, срочно!
– Да не надо никакую милицию, мне кровь нужно смыть, и все! Делов-то!..
– Ай, не подходите ко мне!
– Милиция, милиция!..
– Помогите ему кто-нибудь, смотрите, как сильно течет!
– Нина, Нина! Где Нина?! Нина, сюда, и захвати тряпку!
– Петя! Беги к двери и кричи «пожар»! Громко-громко!
– Зачем?
– Еще пожара нам не хватает!
– А что? Пахнет дымом, кажись?
Анфиса Коржикова, хладнокровно копавшаяся в своем ящике, распрямилась, бедром захлопнула его и выскочила из-за стойки:
– Быстро приложите. Вот этой стороной. Ну!
– Ай, щиплется!
– Ничего не щиплется, это перекись.
– Господи помилуй, да что нам с ним делать?
– Ничего страшного, Варвара Алексеевна!
– Да ничего мне не надо, сестренка. Мне бы вот… кровищу смыть, и я… поеду.
Заведующая, которую он назвал «сестренкой», вдруг усмехнулась и поправила на переносице очки, поверх которых смотрела. Уборщица Нина, разинув рот, глазела на них, с ее белой тряпки капала на пол вода. Гениальный Петя опять засунул палец в нос и кричать «пожар!», кажется, пока не собирался. Мать, подталкивая его в спину, шустро продвигалась к двери.
Залитый кровью мужик морщился и шипел, прижимая марлю к щеке, а потом вдруг шагнул и сел прямо на чистую скамеечку, под фикус. Этими скамеечками «для больных» аптека № 5 особенно гордилась.
– Мне бы посидеть малость, – прохрипел он преступным голосом. – Я посижу и того… пойду.
Анфиса посмотрела