фы, Катья, не фыпифайте? – спросил мистер Портмонессон.
– Мне ведь ещё петь, – засмеялась она, – а петь надо правильно, не допуская фальшивых нот. Поэтому с выпивкой не стоит торопиться…
– Да, петь!.. Рюсски песний!.. Ой люплю рюсски песний!.. Они душефный!.. Мошете петь фот эту карошу песню: «Ой, морс, морс…»?
– «Ой, мороз, мороз?..» Конечно, – засмеялась Катя.
– Спейте её мне, пошалуйста! – швед умоляюще сложил руки на груди, – я фас отшень прошую!
– Да, конечно, – ответила Катя. – Сейчас спою… Все вместе споём. Поддержите меня, – обратилась она к Ивану и Андрону.
– Это можно, – сказал Иван, – запевай, милая барышня…
И культурный вечер начался… Он засиял мелодиями русских песен под искрящиеся блески заморских вин…
Пели все и даже прибалтиец Урмас в меру сил. Его шведский патрон хотя и не пел по причине незнания текста, но радостно махал вилкой в такт мелодии… Он пил арманьяк, не забывая подливать другим, пил и млел от пения… Он закусывал арманьяк килькой в томатном соусе и веселел душой. Наверное, в эту минуту он чувствовал себя русским и был совершенно счастлив… Как только может быть счастлив швед на бескрайних просторах Сибири…
В разгар веселья дверь распахнулась, и в купе ворвался Викентий. Он был очень возбуждён.
– Там! – крикнул он. – Журналисты!
Иван вскочил и, оттолкнув Викентия от двери, выглянул в коридор. В дальнем конце вагона он увидел спины улепётывавших «журналистов».
– Да, – сказал Иван, – это знакомые спины. Они вчера уже убегали от линейного сержанта Деловых.
– Я теперь и второго узнал!.. Это точно те самые, которых вы на перроне били! – воскликнул Викентий.
– Они их не били, – ответил ему Андрон, – а просто пытались достучаться до понимания.
– Так что произошло, Викентий? Они снова пытались взять у вас интервью? – спросил Иван.
– Конечно! – воскликнул тот. – Приступили ко мне с двух сторон у туалета!.. Оба с синяками!.. Один с разбитой бровью!.. И спрашивают, куда мы едем?.. Я мычу как немой! Как вы меня и научили. Мычу, головой мотаю и пытаюсь вырваться…
– А они что же?
– Зажали меня с двух сторон и бумажку с карандашным огрызком в руки суют, мол, если говорить не можешь, так напиши ответ!..
– Ну-ну…
– Что ну… Тут бабушка из соседнего купе мимо проходила, им пришлось расступиться, чтобы её пропустить, я и рванул прочь… Сразу к вам. Едва успел…
– Нет, – сказал Иван. – Это вряд ли журналисты. Так интервью не берут.
– Да ну! – возразил Викентий. – Ещё как берут! Вы, наверное, в Москве давно не были… Они сейчас к тебе в койку залезут, чтобы интервью взять. Их распустил закон о журналистской неприкосновенности…
– Да вы что?!.. Правда? – спросила Катя.
– Ещё какая правда! – отвечал Викентий. – У моего приятеля жена журналистка. Так она прямо с микрофоном иногда его среди ночи будит, чтобы интервью у него взять!