бросило в жар. Читать далее не было смысла. Вот и его догнали неприятности. Он понял, что имел в виду Альфред, и был с ним согласен. Надо, больше не откладывая, ехать в Шаумбург-Липпе. Да, у него приятельские отношения с партнёрами, но есть договор. Правда, от очередной партии тканей, которую он собрался было им привезти, придётся отказаться, следовательно, и машину нанимать не надо.
В четверг 9 сентября Симон Кон ехал в вагоне второго класса на Запад в направлении Ганновера. Он даже не сказал Йеттке о смерти доктора Марка. Ещё успеет расстроиться. Что касается Лионов, то они, несомненно, откажутся от поставок. Надо урегулировать по крайней мере финансовые вопросы, а правовые… При нынешних законах?!
Кон задумался. Сколько же достаётся его народу на протяжении столетий! Жизнь под прессом. Ему вдруг пришла в голову мысль: не в этих ли условиях причина его талантливости? Нас сначала любят, а потом ненавидят. Не любят? Ну не любят, но вначале уважают, потому что нуждаются. А потом гнетут, давят, притесняют, законодательно ограничивают… Они нас терпят, если им от нас становится хорошо. Но завидуют, когда становится хорошо нам! И здесь, из-за этих проблем давления и долготерпения расцветают изобретательность и изворотливость, пока не вырывается из подсознания неожиданный ход, изобретение, предложение, приносящее пользу всем. Тогда наступают вновь равновесие и сосуществование. И так вся наша история, как морская волна: прилив и отлив, прилив и отлив. И вновь прилив… Выделяются из массы немногие. Конечно, есть и очень успешные, но отвечать за них, если они вытесняют местных, приходится всем. Нет, не может быть чтобы не было выхода, чтобы у фашистов это получилось! А собственно, чего они от нас хотят? Денег? Для нас деньги вовсе не идеал. Идеал для нас – Бог! А деньги – только средство, когда нет других средств. Или когда нам не позволяли использовать другие средства к существованию, например, покупать землю для ведения сельского хозяйства. Таков путь почти двух тысяч лет изгнания.
Кон прервал свои размышления. Берни просил по пути, если сложится возможность, заглянуть в имение. Витцман давно собирался уехать из Германии, но до сих пор всё ещё здесь. Он, Бернд, не против, но всё же с имением надо решать. Пусть Симон присмотрится. Может быть, возьмёт на себя труд управляющего? У него, мол, организационного опыта достаточно. Здесь нужен всего-то надзор и учёт. Кон ухмыльнулся. Что ж, на обратном пути он заедет к Витцману. Еврею с евреем стоит поговорить в любом случае.
Лучшего места для встречи с коллегами и даже для деловой встречи, чем синагога, у евреев не существует. Поэтому в Обернкирхене Кон направился сразу туда. Как раз заканчивалась дневная молитва и можно было обговорить с людьми и своё пребывание, и новости. Ясно было, что его поселят в одной из комнат общинного центра при синагоге на Струллштрассе. Он всегда ночевал там. Это его устраивало.
От вокзала, небольшого двухэтажного строения, до извилистой Струллштрасе было около километра пути, но наступал мягкий осений вечер, и Кон