крупная авария. Ни в одной я не была виноватой, всегда получала удар сзади в самый неожиданный момент.
– Ты не мог бы забрать ее со стоянки у аэропорта и… деть куда-нибудь с глаз долой? – высказала я свою просьбу, нисколько не сомневаясь в ответе.
– Заберу и дену, не волнуйся, да еще и денежку с этого тебе привезу, – засмеялся Сева. – Сама-то как?
– Да что мне будет? Я же кошка, у меня девять жизней, – улыбнулась я. Голос стал обычным, я получила, что хотела, теперь можно расслабиться.
– И то верно…
От разговора с лучшим другом мне полегчало. Негативные эмоции исчезли, сменившись легким, шутливым настроением. Я допила кофе с коньяком, заказала еще один эклер и, полакомившись сладким, отправилась на регистрацию.
К стойке бизнес-класса очереди не было. Я за несколько минут одолела таможню и оказалась в переполненном зале ожидания. Народ толпился возле магазинчиков Дьюти-фри, затариваясь выпивкой перед длинной дорогой. Я нашла себе местечко возле окна и, закинув сумку под сидение, устроилась поудобнее. У меня еще было полчаса на земле. Откинувшись на спинку, я прикрыла глаза и провалилась в собственные мысли.
Я пыталась вспомнить, сколько лет прошло с тех пор, как я впервые заглянула в янтарные глаза Всеволода Басаргина. Тогда мое имя еще не гремело по всему свету. Мне было всего шестнадцать, и ничем, кроме, пожалуй, красоты, от своих сверстниц я не отличалась. Брутального фотографа я боялась, как огня. Он представлялся мне не иначе как умудренным жизненным опытом дедушкой, а ведь тогда Севке стукнуло всего двадцать четыре. Меньше, чем мне сейчас… Девять лет – подвела я нехитрый итог. И все это время Тигр оставался моим лучшим другом и самым близким человеком в мире. Хотя нет… Второй статус он носил немного меньше, наверное, лет семь.
Басаргин сделал мое первое в жизни портфолио. Те пятнадцать фотографий по сей день остаются моими любимыми. С них началось мое восхождение на вершину. Конечно, с тех пор я сделала сотни прекрасных снимков, в том числе с помощью камеры Севы, но ни от одного не получила столько удовольствия.
– Извините, – тоненький детский голосок вывел меня из задумчивости. Я приподняла ресницы и вперилась взглядом в девочку лет двенадцати. – Извините… – Малышка сильно нервничала, теребя в руках салфетку и ручку. – Вы Ксения Крылова?
Я молча кивнула. Девочка зарделась, но глаз не опустила. – А можно взять у вас автограф? Вы такая красивая! – на одном дыхании выпалила она, протягивая мне мятую салфетку.
– Давай сюда, – я искренне улыбнулась, ставя размашистую подпись.
Я давно привыкла, что в каждом уголке планеты у меня имелись толпы фанатов, и всегда благосклонно принимала их внимание. Особенно внимание детей. Девочка, прыгая от радости, побежала к подружкам, замершим в уголке с банками колы в руках. Пожилая женщина, чья-то мама, одними губами извинилась передо мной за бестактность своей подопечной.
Я слегка пожала плечами и отвернулась.
Моя соседка, дама в летах, не стесняясь, пялилась на меня,