напоследок не получишь.
– Очень жаль, – сказала Джен. – Я надеялась.
– Могу отдать охранникам. Но придется подождать, пока они очнутся. Скажи спасибо своему приятелю. Он, видимо, гуманист. Половину живыми оставил. – Старик глянул на Антона. – Кстати, кто он? Хорошо выглядит. Плечистый, мускулистый. Мне нравится. Спасибо, что привела. Позднее им займусь.
– Смотри, чтобы тобой не занялись, – сказал Антон и посмотрел на Джен. – Потом объяснишь, что все это значит.
Он перевел парализатор в веерный режим, чтобы накрыть разом всех голоногих, и шагнул вперед.
– Значит так, старик. Ты мне рассказываешь все, что я хочу знать. И тогда я тебя не трогаю. Или не рассказываешь. Тогда трону. Но тебе это не понравится. Итак, первый вопрос…
– О, – перебил его старик. – Какой брутальный! Мне уже не терпится, – он повернулся к толпе. – Сладкие мои. Возьмите этот пирожочек. Только не бейте сильно.
Толпа заворчала и стронулась с места.
– Ладно, – сказал Антон. – Раз не хочешь по-хорошему…
Он поднял парализатор и выпустил веерный импульс.
Белые молнии заплясали по толпе, перескакивая с одного голоногого на другого. Кастраты завизжали, замахали руками. В пустых глазах некоторых зажглась злоба.
– Упс, – сказала Джен. – У них же нервная система повреждена. Парализатор не действует.
Толпа взметнула вверх дубины и бросилась вперед.
Первых Антон отбросил кулаками, но тут же понял, что кулаки бесполезны. Голоногие вопили и лезли на него со всех сторон, отлетали в стороны и тут же лезли снова. Тогда он начали ломать им конечности, но они не унимались и ползли обратно, отталкиваясь локтями и коленями. Дубье у некоторых было с шипами, и кровь уже заливала глаза. Антон сам не заметил, как в руках у него оказался дробовик.
Первый же выстрел снес всех ближайших, превратив их головы в кровавое месиво. Голоногие на секунду замерли, потом взвыли и вновь бросились в атаку. Второй выстрел. Третий. Антон, оскальзываясь, шел по трупам, прокладывая дорогу. Там, у дверей, стоял, скрючившись и опираясь на трость, хозяин и с ненавистью смотрел на него.
Какой-то голоногий бросился на Антона сбоку и, урча, вцепился зубами в шею. Антон, не глядя, раздавил ему пальцами черепушку.
Сзади вдруг завизжала Джен.
С десяток голоногих повалили ее на пол и теперь рвали на ней одежду.
– Зачем вам баба, уроды? – поинтересовался он, подойдя ближе. – У вас же ничего нету.
Самому настырному ударом ноги он сломал позвоночник. Еще двое отлетели с перебитыми шеями. Один попытался огрызнуться, и тут же его лицо превратилось в кровавый блин. Остальные разбежались.
Антон подал Джен руку.
– Сама встану, – буркнула она, пытаясь прикрыть лохмотьями груди.
Сбоку на нее накинулся припоздавший. Джен выхватила откуда-то из-под себя обрез и одним выстрелом снесла ему голову.
Скулящее и плачущее голоногое воинство расползалось в разные стороны, норовя проскользнуть мимо старика и выбежать из кабинета.
Старик