развернул тряпки.
Это были мужские леопардовые стринги с заячьим хвостиком на заду. И короткая кожаная курточка в цепях и стразиках.
– Вы спятили, – отрезал он. – Чтобы я такое надел? Да никогда.
– Ты же шпион. Должен быть готов к любому испытанию.
– Ни-ког-да!
– Да что ж вы все какие гомофобы-то отсталые, – вздохнула мадам. – Ладно. Считай, что я пошутила. На самом деле мужчины в гэбэшных костюмах тоже пользуются популярностью. Оттрахать оккупанта. Сублимация поражения, сам понимаешь. – Она достала из ящика что-то еще. – Но вот это – надень. Не надо, чтоб твою рожу запомнили.
Антон повертел в руках венецианскую маску с перьями и блестками.
– Да что у вас там происходит-то?
– Сейчас увидишь, – сказала мадам и открыла неприметную дверь.
***
Это был Содом, гей-парад и бразильский карнавал в одном флаконе.
Гигантское помещение было забито танцующими людьми, гремело рейвом, сверкало разноцветными прожекторами и бликами от зеркальных шаров.
Антон с отвращением разглядывал веселящуюся толпу. Накачанных мужиков в перьях, мужеподобных лысых баб, каких-то глистообразных подростков непонятного пола.
– Что это?! – проорал он в ухо мадам, стараясь перекричать ревущее техно.
– Это наш Квирленд! Специально устроили на пути к подвалам, чтобы ваши солдаты не совались! Им сюда ходить скрепы мешают! – Мадам рассмеялась. – Потом подвалы закрыли, а Квирленд остался. Самый популярный в городе между прочим!
– Вижу!
– Держи меня за руку и не отходи далеко! А то потеряешься! Знаешь, что тут делают с потерявшимися мальчиками?!
– Понятия не имею! Зато знаю, что сделает с этими уродами потерявшийся мальчик!
Он сжал сухонькую ладошку.
Толпа была тесной, квиры обжимались, лапали друг друга, некоторые совсем отмороженные пытались заниматься сексом. Кое-где над толпой возвышались украшенные цветами платформы. На ближайшей дрыгал ногами голый татуированный гермафродит, тряся членом и гигантскими силиконовыми грудями. Рядом на четвереньках стояли толстозадые девки в цепях и ошейниках.
Мадам юрко пробиралась через толпу. Некоторые квиры, заметив ее, отскакивали в сторону. Антону с его комплекцией приходилось труднее. Сперва он пытался отодвигать встречных с дороги аккуратно. Потом отшвыривал их не стесняясь. Какое-то бородатое чудо в коротком платьице ухватило его за плечи и хриплым басом поинтересовалось:
– Поиграем, сладкий?
Антон не глядя двинул локтем в морду, и чудо, хрюкнув, исчезло.
Наконец, толпа кончилась, и мадам вынырнула к некрашеной бетонной стене с железной дверью. Провела по электронному замку ключ-картой и впихнула Антона внутрь.
Дверь за ними плотно закрылась. Сразу стало тихо.
– Я думал, таких теперь меньше стало, – сказал он. – После того, как мы пришли.
– О, ровным счетом наоборот, – сказала мадам. – Их стало намного больше. Это как ваша пословица. Назло маме уши отморожу. А тут назло русским педерастом стану. Пассивное сопротивление.
– Хорошо,