шагала к дому, остыла. И физически, и морально. Больше уже не злилась на бедного пса, так неудачно попавшего мне под руку. Даже чувствовала себя немного виноватой. Я ведь люблю собак и всегда хотела завести себе четвероного друга. Но дядя Уберт был против животных в доме, а потом я отправилась в пансион, и вообще стало не до этого.
Даже хорошо, что в поместье живёт собака. Мы с воспитанницей сможем брать зверюгу на прогулки.
Впрочем, я дошла до самого крыльца, так и не встретив обиженного мной пёсика. Наверное, он расстроился и убежал подальше от злой меня. Ничего, потом извинюсь и задобрю его косточками.
Свет не горел ни в одном окне.
Я постояла на крыльце, раздумывая, что делать дальше. Вроде бы не так и поздно. Люди не должны ещё ложиться в такое время. Разве что ребёнка стоило бы уложить.
Так куда же они делись? Уехали на званый вечер? А где прислуга? Ведь кто-то же должен был остаться дома?
Так и не найдя ответа на свои вопросы, я решила постучать. Когда мне откроют, извинюсь за поздний визит и сообщу, кто я такая, зачем приехала и почему пребываю в столь непотребном виде.
Я поднялась на крыльцо и разглядела большие бронзовые ручки, увенчанные головами каких-то животных – то ли львов, то ли собак. Холодный металл легко лёг в ладонь, и я дважды постучала о бронзовую дощечку.
Звук разнёсся по округе, в темноте разбегаясь в стороны и множась эхом. Подождала немного. И ещё немного. А потом постучала снова.
Никто не открывал.
По моим ощущениям я стояла на крыльце уже больше получаса, потому что сильно замёрзла. Но дом казался абсолютно вымершим. Я пристально всматривалась в окна, надеясь уловить колыхание занавесок, если кто-то наблюдает за мной изнутри, но глаза уже заболели от напряжения, а занавески были по-прежнему недвижимы.
Мысль подобраться поближе к окнам первого этажа и попытаться постучать в них или даже разбить стекло и забраться внутрь – я отмела сразу. Я ведь воспитанная леди, а не оборванка какая-то. Хотя сейчас мне вряд ли поверили бы на слово.
В общем, я испытывала полнейшее разочарование от своего поспешного решения. Всё же стоило переждать ночь в гостинице и отправляться сюда поутру.
А теперь непонятно, что делать. На улице я замёрзну, а внутрь мне не попасть. И обратно в город уже не вернуться. Я особо не следила за дорогой, но она вела через лес. А в лесу было страшно, это я уже испытала на себе.
И что же делать?
Ещё раз стукнув по бронзовой дощечке бронзовой же головой, скорее, от досады на свой промах, чем ещё на что-то надеясь, я уселась на каменные ступени. Точнее на ридикюль, постеленный на ступени, ему уже хуже не будет.
Поджала к себе колени, обхватила их руками, чтобы было теплее, и задумалась.
Что же мне делать?
– Что вы здесь делаете? – вторил моим мыслям хрипловатый мужской голос.
Я очнулась и заморгала, спросонья, не разобрав, кто передо мной. Кажется, я всё же умудрилась задремать. Для тепла обтянула колени порванным подолом и сейчас, пытаясь встать, запуталась в нём.
Мужские