Катарина планировала в этом небе, тугие потоки воздуха поддерживали её легкое тело, аккуратно и нежно отпускали её все ниже, и вот уже она могла рассмотреть все – даже огромные ромашки на лугу около реки. Что-то было до боли знакомое в этих улицах, Катарине казалось, что если она сейчас опустится на землю и пробежит вот по тому переулку вниз, к реке, то она увидит огромный колодец-журавель, а дальше – небольшой песчаный склон и берег тихой ласковой реки. А вот тот белый дом-мазанка с высокой крышей, почти не заметный сверху из-за огромных груш-дуль, она знает вплоть до самого укромного уголка, она помнит его так, как будто уехала оттуда вчера. Катарина расправила руки, чуть уменьшив поток воздуха и опустилась ниже. С трудом подавив горячую волну, восставшую в груди и затопившую сердце, она ухватившись за ветку, спряталась в листве, потому что там, внизу, около аккуратного, обшитого тесом сарайчика стояла тоненькая девочка в ярком сарафане, с косицей, завязанной атласной ленточкой – она сама…
…
Очнулась? Ну слава Богу, а я уж думала тебя насмерть закололи. Ты, знаешь, меньше дергайся, правда. С ними все равно не сладишь, а они тебе здоровье подорвут не на шутку. Тут умельцы. Давай, сядь, я тебе облепиховый морс дам, в то сама до холодильника не доползешь. Меня, Катьк, зовут Женя. Неужели не узнаешь?
Катарина медленно приходила в себя, в постепенно проявляющейся картинке появилась рыжая стриженная голова, румяные щеки и хитрые оливковые глазки. И Катарина вспомнила! Женя! Женька!!! Её весёлая, суматошная, шаловливая подружка из того самого села, над которым она сегодня так счастливо летала.
Глава 7. Катька
А ведь я Катька, и правда. С чего она взяла эту дурацкую Катарину, почему влезла в это чужое имя, как в неудобное платье – сначала там жало, тут терло, а потом притерпелась, подогнала себя под него, свыклась. Это ведь он, дорогой муж, Владимир Алексеевич, тогда ещё Володя – моложавый, крепкий, с едким принуждающим к подчинению волевым взглядом узких злых глаз, придумал это имя. Он тогда собирал вечеринку своих влиятельных друзей – расслабиться, попариться в баньке, поохотиться, ну и заодно представить свою избранницу Катерину. Нежную красавицу, настоящий экзотический цветок, орхидею, неизвестно каким образом расцветшую в селе, которую он вырвал из этой грубой почвы, пересадил в свой шикарный сад и теперь хотел похвастаться своим приобретением, показать товар лицом. Он стоял позади будущей жены, любовался её отражением в зеркале, думал удовлетворённо, что не зря армия профессионалов трудилась над внешностью деревенской девчонки, не покладая рук. И теперь эта райская птичка была совершенно готова, оставалось лишь добавить пару штрихов, и они, эти штрихи были сейчас в руках у ее создателя, её Пигмалиона. Владимир аккуратно расправил ожерелье, приложил его к тонкой, смуглой шее невесты и с удовольствием смотрел, как кожа изящных ключиц покрывается мурашками. Сапфиры чистейшей воды оттенили фиолетовую глубину глаз Кати, она порозовела от удовольствия и чуть подалась назад, прижалась к крепкой груди.
– Хорошо,