большого народа служит обострение этнического чувства малых общностей: при ослаблении защитной силы большого народа люди мобилизуют этничность близкого окружения.
При этом происходит «разукрупнение» народов, они как бы возвращаются на уровень племенных союзов. Одновременно усиливается примордиализм этнического самосознания, начинаются поиски древних этнических корней, споры о происхождении, попытки возрождения язычества. Сегодня такие явления наблюдается во многих народах нашей страны. Так, например, с 1970 по 1990 г. шёл процесс сближения двух родственных этнических общностей мокша и эрзя в единый мордовский народ. В 1991 году 61% опрошенных из этих общностей посчитали себя единым народом. Затем между ними стала нарастать психологическая дистанцированность, в 2003 г. посчитали единым народом лишь 52 % опрошенных мокшан и эрзян. 74
Важным является и расхождение по ряду вопросов между русскими и проживающими рядом с ними представителями других народов, хотя раньше таких расхождений и не предполагалось. Это вызвано обострением этнического сознания нерусских народов при том, что такого обострения в среде русских не наблюдается.
Жизнеустройство любого народа самобытно, оно опирается на институциональные матрицы, которые складываются исторически в зависимости от природной среды, внешних условий, культуры народа и доступности ресурсов.75 Например, сеть железных дорог складывалась в нашей стране совсем иначе, чем в США. У нас эта сеть напоминает «скелет рыбы», и отдельные «кости» не конкурировали друг с другом, а были включены в единую систему, в управлении которой очень большую роль играло государство. Совершенно по-иному, чем на Западе, сложилось (уже в Советском Союзе) теплоснабжение городов, так что урбанизация, которая была осуществлена в стране в 60-70-е годы, уже задала нам еще одну матрицу, к которой люди не просто привыкли, но и не могут от нее «оторваться».
Переплетаясь друг с другом, эти матрицы «держат» страну и культуру. Они обладают большой инерцией, так что замена их на другие, даже действительно более совершенные, всегда требует больших затрат и непредвиденных потерь.
Попытки перенести к нам техническую и социокультурную матрицу, которая хорошо зарекомендовала себя в других условиях у других народов, очень часто заканчиваются крахом или сопряжены с тяжелыми потрясениями. Так, попытка в начале XX века насильственно разрушить крестьянскую общину и превратить крестьян в «свободных фермеров» и сельскохозяйственных рабочих послужила катализатором революции 1917 г.
Сегодня подобная же попытка превратить колхозных крестьян в фермеров привела к глубокому кризису сельского хозяйства.
После 1991 г. у нас была провозглашена программа изменения всех институциональных матриц. Реформы стали огромной программой имитации Запада. Это тревожный симптом упадка этнического самосознания народов нашей страны, прежде всего ее ведущего народа. К имитации, которой заменяется