Впрочем, до своего появления в Париже Теодор и вовсе не знал о подобного рода женском промысле и счёл его довольно гнусным. Разве можно относиться к дамам столь пренебрежительно, как к вещи, которую покупают на время и после забывают о ней? Приятели не скупились на грязные скабрёзные подробности, хотя в силу возраста должны бы находиться в полном неведении этой неприглядной изнанки жизни. Увы, особняк герцога Борегара и нищие кварталы Парижа тоже не имели ничего общего. Стало быть, пора забыть о церемониях и прописных истинах, которые внушали ему с детства. Мать твёрдо дала понять, что у сына всего лишь одна цель ― выжить. Не всё ли равно, каким способом он к ней идёт? Теодора уже посетила мысль, что в тёмном мире прекрасного города покровительство такого человека, как Корсиканец, явно не будет лишней.
И он искренне желал, чтобы Чезаре выиграл свою войну. А кроме всего прочего, он даже не знал, почему его так влечёт к загадочному Корсиканцу. Тот полностью завладел воображением подростка. Тео кожей ощущал, что, даже улыбаясь, Чезаре готов метнуть в собеседника нож или выстрелить. Дружки наперебой рассказывали о его вспыльчивости, Жоффрей упоминал о мстительном нраве. Выходило, что Корсиканец ловкий грабитель и жестокий убийца. Такой человек вряд ли достоин подражания. Но нельзя было не признать некое очарование и привлекательность, что исходили от него. Юный Борегар желал бы знать о нём гораздо больше. Но увы… Впрочем, нет ничего удивительно, что искатель приключений найдёт горячий отклик в неокрепшей душе Теодора. Пока что он буквально олицетворял собой образ благородного разбойника из тайком прочитанных романов.
Дом на улице Риволи показался Тео слишком солидным для девушки весьма лёгкого нрава. Уж не перепутал ли он адрес? Уличные девчонки, которых он успел увидеть в грязных переулках, ютились в жалких лачугах. На свой страх и риск он всё же позвонил в колокольчик и худощавой горничной с пронырливыми глазками сообщил, что принёс записку для мадемуазель Валери. Девушка пожала плечами и провела его в прихожую, заявив, что позовёт хозяйку.
Красотка Валери оказалась пухленькой хорошенькой девицей с нагловатым развязным взглядом огромных голубых глаз.
– О, младенчик! А ты прехорошенький! ― бесцеремонно выпалила она, ущипнув подростка за щёку.
– Я от месье…
– Тс-с-с. ― Девушка прижала палец к его губам. ― Я знаю. Не стоит произносить имя твоего хозяина вслух, малыш. Эй, Зизи, подай мою шляпку и накидку, я уезжаю.
На лестнице показался солидный господин с внушительным брюшком.
– Ты уходишь, дорогая? ― бросил он.
– Да, мой пёсик, ― проворковала девушка. ― Мальчик принёс записку, что захворала моя кузина. Хочу навестить бедняжку.
– Ну что ж, проведать болящих ― богоугодное занятие, ― кивнул мужчина. ― Я тоже тороплюсь. Вообразить невозможно, что творится. Повстанцы нипочём не соглашаются признавать себя виновными. Конвент