(если это был он) махнул тросточкой; типы кинулись на мальчиков. Николка увернулся от выставленных лапищ и проскочил в подворотню дома напротив; Яша следовал за ним. Они бежали сломя голову, а за спиной грохотали тяжелые башмаки: бам-м-бам-м-м-бам-м!
Проскочив один за другим два проходных двора, беглецы выскочили на Гороховскую. Там было людно; Николка с разбегу чуть не сбил разносчика с пирамидой медных тазов на голове, увернулся от пролетки и выскочил на тротуар. Мельком обернувшись, мальчик увидел, что преследователи перешли на быстрый шаг и следуют по другой стороне Гороховской, ни на секунду не теряя беглецов из виду.
– Так, – прошипел Яков. – Сейчас дойдем до перекрестка, там наверняка городовой. Остановимся возле него и подумаем, что делать. При нем не тронут.
Городового, что стоял обычно на углу Гороховской, Николка хорошо знал – это был тот самый квартальный, что заходил к ним с гимназическим надзирателем, расследуя дело о «газовой атаке». Стоп! Как же он мог забыть, нарочно ведь домой заходил!
– Нет, сделаем по-другому, – зашептал Николка. – Сейчас сворачиваем в подворотню, а дальше – сам увидишь. Главное – держись за моей спиной, шагах в трех. Как побегу – давай за мной со всех ног. Выскочим в переулок, а там и до гимназии рукой подать. Там всегда либо швейцар гимназический, либо дворник – при них не посмеют…
Яша не ожидал от спутника такой решимости.
– Что вы затеяли, пан Никол? Они же нас в этой подворотне передавят, как котят!
– Не спорь! И вообще – сколько можно со своим «паном», договорились же! Все, сворачиваем…
Мальчики оказались во дворе; там никого не было, только скучающий кабыздох лениво тявкнул на незваных гостей. Николка остановился, обернулся и, стоило преследователям появиться из темного провала подворотни, шагнул навстречу и вскинул руку.
Раздалось тихое шипение. Типы отпрянули – видимо, удивившись, что беспомощная жертва ни с того ни с сего сменила поведение. Но удивление длилось недолго – на смену ему пришло нестерпимое жжение в глазах. Двор огласили крики страха и боли; проснувшийся от полуденной спячки пес рвался с цепи, захлебываясь злобным лаем. Один из преследователей, раздирая пальцами веки, ткнулся в стену и сполз на землю; другой, несмотря на адское жжение, попер на обидчика; он слепо шарил перед собой руками, надеясь схватить жертву, неожиданно оказавшуюся такой кусачей.
Шипение умолкло – аэрозоль, потраченный во время стычки с гимназическими хулиганами, закончился совсем. Николка отшвырнул баллончик и почувствовал легкое жжение в глазах; перцовая завеса вот-вот готова была накрыть их с Яшей. Мальчик опрометью бросился прочь с отравленного газом двора.
Не помня себя, мальчики добежали до гимназии; там они остановились, переводя дух. Николка тяжело, с хрипом дышал; Яша опирался на чугунные прутья ограды. Ставшие вдруг ватными ноги больше его не держали…
Дворник возился в противоположном углу двора и вроде